Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2017

Журнал поэзии «Плавучий мост» является некоммерческим изданием, выпускается на личные средства его создателей, при содействии и участии издательств «Летний сад» (Москва, Россия) и «Waldemar Weber Verlag» (Аугсбург, Германия). Периодичность издания – один раз в квартал.

РЕДАКТОРЫ ЖУРНАЛА:

Виталий Штемпель, руководитель проекта (Германия), Герман Власов, ответственный редактор (Россия), Вальдемар Вебер, издатель (Германия), Сергей Ивкин (Россия), Вячеслав Куприянов (Россия), Вадим Месяц (США, Россия), Тим Собакин (Россия), Андрей Тавров (Россия), Александр Шмидт (Германия)

В какой-то момент перед теми, кто делает литературный журнал неизбежно встают вопросы: «Зачем и кому это нужно? И что, собственно говоря, тебе (каждому из участников проекта) он даёт?» При этом ответа на них ищешь вовсе не из ожидания призрачного признания извне, но из простого человеческого желания

найти внутреннее равновесие, позволяющее не стоять на месте, что-то менять, экспериментировать. В своё время я поделился планами издавать журнал с опытным московским издателем. «Идея хороша, – написал он мне, – но обречена на провал. Один, в лучшем случае – два номера, – не более. Шансов выжить у вновь созданного литературного журнала сегодня практически нет.» Мы прожили более трёх лет, издали 13 номеров – без всякой финансовой поддержки со стороны. Недавно получил от него письмо, в котором он пишет: «…Журнал очень вырос, оформился, в полной мере состоялся. Теперь уже своей инерционной массой он будет двигаться вперед, преодолевая мелкие случайные препятствия, которые прежде, возможно, могли бы остановить его. Слава Богу! Это тот случай, когда самые невозможные и невероятные идеи вдруг становятся реальностью.» У меня нет оснований не верить уважаемому в России книгоиздателю. Но сомнений моих нисколько не поубавилось. Ибо журнал – это постоянное движение вперёд, постоянный поиск новых авторских констелляций и просто ярких авторов, способных пробудить читательский интерес. Без вас, дорогие авторы, без вас, любящие поэзию читатели, мы не имеем будущего. Все мы, делающие этот журнал, бесконечно рады тому, что не обделены вашим вниманием. А значит есть смысл работать и дальше.

В письмах, поступающих в редакцию, самый частый вопрос: «Почему вы не в Журнальном Зале?». Сразу скажу: не знаю. Но был бы рад, прежде всего за авторов нашего журнала, если бы это случилось. Ибо присутствие в ЖЗ расширяет их шансы быть прочитанными. Впрочем, творчество большинства из них в ЖЗ и так представлено. Добавлю: на качество самого журнала присутствие его в нём (или отсутствие), конечно же, отразиться не может.

Несколько слов о Журнальном Зале. Кажется, это последний бастион централизованного управления русской литературой. В этих словах нет ни доли сарказма. Следуя логике известного литературного героя – раз есть литература, должен же кто-то ею управлять! Смущает другое: в ЖЗ практически не представлены журналы российской периферии. Не представлены также журналы русской диаспоры бывших советских республик. Будто ни тех, ни других попросту нет в природе. А жаль. Ведь они в первую очередь и нуждаются в поддержке. Кроме того, это серьёзно подняло бы интерес к литературному сайту, сильно напоминающему сегодня закрытый клуб для избранных. Правда, непонятно кем и почему.

О печальном событии, глубоко меня затронувшем. Ушёл из жизни Евгений Александрович Евтушенко. Поэт невероятного таланта, может быть последний русский поэт национального масштаба. Перечитывая прессу по поводу этого события, вдруг обнаружил: даже его смерть сама по себе воспринимается многими как очередная книга, написанная Евгением Евтушенко. В откликах на смерть поэта – всё те же клише о словесной неполноценности его стихов. Упоминания о пёстрых пиджаках, набившие оскому пересказы того, что якобы говорил о нём Бродский. И ни слова о том, что, собственно, дал Евтушенко русской поэзии. А ведь дал в позитивном плане невероятно много – как никто другой из послевоенных поэтов. Не он ли, будучи ещё совсем молодым, даже юным, привнёс в советскую поэзию новые, освежающие её, тона? Не он ли дал ей совершенно новую систему образов, невероятно расширил её границы в области техники стихосложения? И не у него ли так охотно брали всё это целые поколения поэтов, даже старших его по возрасту? По меньшей мере странным кажется этот, почти пренебрежительный, тон в отношении поэта, имя которого навсегда останется в скрижалях русской поэзии.

В заключение – несколько слов о журнале, о его планах. Мы были и останемся в дальнейшем журналом, в центре которого стоит поэзия. А потому естественно то, что основная его площадь отводится под авторские подборки стихов. Вместе с тем уже этот номер мы дополнили подразделом «Эссеистика, критика, рецензии». В наше время, когда понимание искусства само по себе всё более становится искусством, мнение профессионального читателя, коим является критик, особенно важно. Мы ждём от вас, дорогие критики, отклики на поэтические сборники, рецензии на поэтические публикации. Мы ждём ваши размышления о будущем и настоящем русской поэзии. Наверное, и мы сами заслуживаем критики. Но дай нам бог, чтобы исходила она от людей, которым не безразлична судьба литературного журнала.

Виталий Штемпель,руководитель проекта, редактор журнала «Плавучий мост».

Родился в 1972 г. в городе Кунгуре Пермской области. Окончил Пермскую государственную медицинскую Академию. Жил в Перми и Подмосковье. В настоящее время проживает во Владимирской области, работает на фармацевтическом производстве. Стихи, проза и критические статьи публиковались в журналах и альманахах «Абзац», «АлконостЪ», «Арион», «Вещь», «Воздух», «Знамя», «Графит», «День и ночь», «Новая реальность», «Новый мир» и др. Автор книг «Сплошная облачность» (2013), «Темная сторона света. Бесконечная книга, часть вторая» (2016). Тяжкие кони Ополья (2016). Лауреат Григорьевской премии (2014).

Пустого вечера ничтожество,пустой квартиры благодать,пустого сна пустое множество,пустая с вечера кровать.А в небе самолётик плавает,за ним ещё один плывёт.Стюарду штурман улыбаетсяи сам себя не узнаёт.Но лужа под окном качается,как будто озеро с драконом.В ней самолётик отражаетсяпо всем физическим законам.Второй в ней тоже отражается,плывёт, как будто догоняет.Никак заснуть не получается,а штурман, вроде, засыпает.Весь день смешной такой, коротенький,простой, как листик на лету.Покинут лужу самолётики,преумножая пустоту.А след как стрелка на колготкевсё так же в луже отражается.Весь мир качается, качается,сплошная осень не кончается.ништо плывёт в бумажной лодке.О, Господи, какое страшноеТы сделал, если не любя.И беспросветное, кромешное,смешное, гадкое, ненужное,нечеловеческое, лишнеекогда б всё это без Тебя. Разное сочиняешь, буковки сочленяешь.Льдом под ногами хрупаешь, сухариком хрумаешь.Дело всякое делаешь. Засим устаёшь, засыпаешь.Просыпаешься, дело всякое делаешь. Думаешь.Думаешь про недеяние, про иллюзорную сущность зла.Трусишь, однако – вновь всякое делать стараешься.Просыпаешься, а в доме твоём занавешены зеркала.Да не очень-то и просыпаешься. Комкая стаканчик одноразовый,золотая девочка сказала:«Я люблю тебя, как брата Карамазова».И поцеловала.Над вокзалом плавилось огромное —над простым и над речным вокзалом.«Я курить пять раз уже бросала» —золотая девочка сказала.А в ресницах славное и тёмное.Времена стояли вездесущие.Место, если кратко, было скверное.Я боялся по трусливой сущности,девочка надеялась, наверное.Девочки надеялись, как жили:эта вот хотела не со зла,чтоб меня как следует побили,а затем она мне помогла.Словом, барышня весьма желала смелости.(гопники гуляли, солнце жгло).Я хотел, чтоб ничего не сделалось —ничего и не произошло.За реку огромное уплыло,Время обратилось в самолёт.Ничего и не происходило.Ничего и не произойдёт. Над осотом много ос,чуть повыше – зной.Дед идёт с сумой и бос.Да ещё слепой.Дед слепой, но деду видно —так в степях бывает:Коля выбьет глаз Давиду,Колю расстреляют.Дед расскажет – не поверят:никогда не верили.Всякий той же мерой мерит,как ему отмерили.Дед идёт походкой панской,славно пахнет рожьМировою и гражданской.Океаном тож.