Плазмоиды
Шрифт:
– И что за схему они выбрали?
– Пока у меня только гипотеза, я ее сейчас проверяю. Узнаю точно – скажу. Там есть одна загвоздочка… Главное в другом, Долгов. Они нас не различают.
– Не понял…
– Ты различаешь муравьев в лицо?
– Нет, конечно!
– А плазмоидов?
– Но ты же сам говорил, что они высокоразвитая раса, которая гораздо старше нас…
– Именно поэтому очень скоро они научатся узнавать отдельных людей. Метить их как-то, наверное, – пока трудно предугадать. Раньше у них в этом не было необходимости. Опять же пример с муравьями: тебе приходила когда-нибудь в голову мысль: пойти в лес с кисточкой и разноцветными красками, чтобы пометить в муравейнике отдельных букашек? Мне, знаешь ли, тоже не приходила.
– Но зачем они напали, Слава? У тебя хоть какие-то догадки есть?
– Какие-то есть. Но нужно еще думать. Говорю же – загвоздочка там имеется.
– Да и странно как-то они себя ведут…
– Адаптируются, Долгов. Они еще только адаптируются к условиям предстоящей войны.
У Максима пробежал по спине холодок. И явно не от сквозняка в салоне машины.
– Войны?
– Войны, Долгов, войны. Поэтому советую тебе сейчас же разворачиваться и валить куда-нибудь подальше от жены с дочерью.
– Они-то при чем? – Максим решил пока умолчать о плазмоиде, надзиравшим за ним самим.
Торик посопел в трубку. Наконец негромко спросил:
– Я сейчас перечислю несколько мест, а ты мне скажи – был ли ты там недавно…
– Ну валяй, – озадаченно пожал плечами Долгов.
– Прага, Мурманск, Суходол, Когалым, Токио, Самара, Борское, Златоуст, Нью-Йорк.
– Хм… Кажется, был везде, кроме Нью-Йорка.
– Значит, туда Герасимова носило…
– Я ничего не понимаю, Слава, – начиная раздражаться, сказал Максим. – Почему мне нельзя ехать к Маринке?
– Я тебе уже упоминал о гипотезе насчет их схемы вторжения? Так вот, Долгов… Они пока не могут нас точно идентифицировать, поэтому шарахнули по всем местам, где обнаружились следы. Странная, чужая, не укладывающаяся в привычные схемы – но логика. Понимаешь?
– Нет.
– Плазмоиды, Долгов, напали только на те населенные пункты, в которых мы присутствовали в последнее время.
– Кто – мы?
– Ты, Марина, Егоров, Герасимов и я.
Максим невольно убрал трубку от уха и поглядел на нее, словно сомневаясь, работает ли она, или голос Торика ему чудится.
– Слава, ты себя хорошо чувствуешь? Тебя не контузило, случайно?
– Не контузило.
– В таком случае…
– Долгов, с тобой ничего странного за последние сутки не происходило?
– Ничего! – хмуро ответил Максим. – Не считая того, что я увидел, как огненные шары, сыплющиеся из разноцветного неба, разносят в щепу Москву. Ах да… еще в поезде, где я ехал, какие-то фанатики наглухо выкосили из автоматов пассажиров в нескольких вагонах, а потом я чуть не замерз насмерть и, отправившись на поиски жены с дочерью, напоролся в лесу на отряд украинских погранцов, которых сжег плазмоид размером с легковой автомобиль…
– Все сходится, – обеспокоенно прокомментировал Торик. – Кроме фанатиков в поезде. Про этих пока ничего не знаю.
– Знаешь что, иди-ка ты к черту! – выругался Максим, злясь на вечную манеру приятеля говорить намеками. – Мне семье позвонить надо.
– Долгов, не стоит их под удар ставить. Ведь тебя до сих пор пасет плазмоид, верно?
Максим вздрогнул.
– Откуда знаешь?
– А меня тоже пасут, – просто ответил Торик. – Не нужно приводить этих конвоиров к остальным. Хотя бы, пока твари не научились нас идентифицировать, а это, как я уже говорил, произойдет очень скоро. Нет необходимости упрощать им задачу и собираться в одном месте.
– Не сходится кое-что, Слава. Если они не различают нас, почему тогда ударили именно по тем местам, где мы были? Почему сейчас надзирают именно за тобой и мной? Ох не сходится!
– Вот в этом-то и загвоздочка. Они нас не распознают, но как-то… чувствуют, что ли… Не знаю. Словно псы, взявшие след и бегающие вокруг кинолога, еще не понимая, что он и есть преступник. Примерно так…
Долгов растер лицо свободной рукой. Он никак не мог понять: то ли Торик снова свихнулся, то ли у него самого крышу сорвало.
– Слава, ты хочешь сказать, что им нужны мы? – осторожно спросил он. – Мы… п-пятеро?
– Просто сопоставь факты.
– Но… на кой черт мы им сдались? – Долгов поежился от очередного противного озноба. – Думаешь, это как-то связано с нашей экспедицией на Марс?
Михаил оторвал взгляд от дороги, подозрительно покосился на него, но ничего не сказал.
– У них абсолютно чуждая человеку логика, – произнесла трубка мирным голосом Торика в самое ухо Максиму. – Но погляди-ка… Нападению подвергаются места, где кто-либо из нас пятерых был совсем недавно, а следовательно, теоретически мог попасть под удар. После этого пропадает связь, чтобы напрочь нарушить координацию, а за тобой и мной принимаются надзирать крупные особи… Чуют след, но не уверены. Насчет остальных пока не знаю…
– А с шаровыми молниями, которые накануне были, что? Насчет этого у тебя тоже есть компетентное мнение?
– Неразумные клетки. Зонды. Всего лишь разведчики территории и окружающей среды. Называй, как хочешь. Кстати, скорее всего – они неразумны.
– Ну хорошо… Предположим, эти твари прилетели…
– Ниоткуда они не летели, Долгов. Они все время жили рядом с нами, соседствовали. Просто мы им до определенного момента были совершенно не интересны.
– И что же случилось? В конце-то концов, почему именно мы пятеро вдруг оказались для них так важны?
– Это действительно как-то связано с нашим полетом на Марс. Иначе истолковать невозможно.
– Но ведь после той злосчастной экспедиции прошло уже много лет!
– Не применяй к плазмоидам привычные тебе категории. Кто знает, что для них время?
В голове у Долгова все смешалось. Марс, плазмоиды, места, где он недавно бывал, события полутора последних суток…
– Слушай, Слава… Они же не нападают на нас. Наоборот, защищают. Почему ты не хочешь, чтобы я ехал к Маринке?
– Думаю, этим гадам нужна планета, а не мы. Но боятся они именно нас, Долгов, – очень тихо сказал Торик. – И, кажется… хотят собрать вместе.