Плазмоиды
Шрифт:
Максим подполз к ошарашенной Маринке и глянул на Ветку, высунувшую помятую моську из спальника.
– Лежите, – быстро зашептал он. – Лягте лицом вниз и лежите, не поднимая головы ни в коем случае! Слышите?!
– Папа…
– Я сказал! – рявкнул он, пригибая мокрой рукой голову жены. – Ни слова!
Ветка спрятала личико и моментально разревелась. Хорошо, что пуховый спальный мешок приглушил звук.
– Успокой ее, – прохрипел Долгов Маринке, упираясь лбом в пол, черный от золы потухшего костра.
Солдаты
– Да заткнитесь вы! – не выдержал наконец один из военных. – Сейчас перестреляю всех к чертовой матери!
– Батяня! – не по уставу обратился другой солдат к подошедшему офицеру. – Да они здесь все – меченые. Это не сектанты. Ложная тревога, етишкин дух…
– Отставить, – негромко ответил офицер. – Тех двоих проверь.
Долгов краем глаза увидел стремительно приближающиеся берцы и тут же получил такой пинок под ребра, что по инерции перекатился на спину и обнаружил, что не может дышать. В брюшной полости словно снаряд взорвался – так было больно.
В глаза уперся яркий луч, заставив рефлекторно зажмуриться.
– Зенки открой! – гаркнул солдат и снова ткнул Максима в бок твердым носком спецназовского ботинка. На этот раз не так сильно. – Слышь, кому сказал!
Долгов, наконец сумев с шумом втянуть в себя воздух, открыл глаза, стараясь не смотреть прямо на свет.
– Ну-ка на меня глянь! – приказал солдат.
Максим с трудом перевел взгляд на отражатель фонарика. Через секунду свет погас, оставив перед глазами плавать аморфные зеленые пятна.
Из спальника с новой силой заголосила Ветка. Маринка что-то неразборчиво зашептала ей на ушко.
– Дочка, успокойся! – негромко сказал Долгов, часто моргая.
– Заткнись! – Солдат в щадящем режиме пнул Максима по ноге и крикнул: – Батяня, иди сюда. Тут, кажись, какие-то немеченые нарисовались. Двое. И щенок ихний.
– Сам ты щ-щенок, – прошипела Маринка таким тоном, что служивый даже не решился перечить.
Тем временем подошел офицер, и луч фонаря снова на несколько мгновений ослепил Максима. Когда он погас, солдат вдруг ойкнул и сложился пополам.
– Дебил, – беззлобно изрек офицер, потирая кулак, и обратился к Долгову: – Тебя зовут Долгов Максим Валерьевич? – Да. А в чем…
– Утухни. Это твои жена с дочкой?
– Не смей…
– Я сказал, утухни и отвечай на вопросы, если не хочешь, чтобы я тебе остальные органы в фарш превратил. Это твои жена и дочь? Долгова Марина…
– Да, – быстро перебил Максим. – Это они. Я прошу вас, не…
– Вставайте и следуйте за нами. Живо.
– Моей дочери четыре годика…
– Пяа-а-ать! – не прекращая реветь, завопила
Суровое лицо офицера на миг оттаяло.
– Поднимайтесь и пойдемте, – сказал он. – У нас приказ доставить вас в Москву.
– Чей? – быстро спросил Долгов.
– Не твое дело! Подъем!
Долгов даже не заметил, как Маринка выскользнула из спальника и, изогнувшись, словно пантера, в мгновение ока очутилась между офицером и ним.
– Вы не получите ни девочку, ни меня, ни мужа, – сипло сказала она, поднимая руки ладонями вверх. Ее лицо посерело и внезапно лишилось всяческой мимики.
В этот момент, наверное, стало жутковато не только Максиму, но и бывалому военному, потому как он машинально отступил на шаг и поднял оружие.
– Маринка, не надо… – прошептал Долгов. Он понял, что происходит, когда на барабанные перепонки вдруг навалилась невидимая тяжесть. – Ты же всех убьешь!
– Не всех, – глухо произнесла Маринка.
Горло сдавил спазм, и Максим почувствовал, как воздух сам со свистом входит в легкие. Он в ужасе схватился за грудь, будто мог вытолкнуть его обратно. Вокруг Маринки образовалось марево, сквозь дрожание которого было видно, как попадали в слякоть и забились в судорогах солдаты вместе с бравым командиром.
Давление в сфере продолжало расти.
«Еще минута и – конец», – с какой-то детской обидой подумал Долгов, корчась на шершавом бетоне. Говорить вслух он уже не мог. Перед глазами поплыла красная муть. В горле что-то противно заклокотало.
– Мама, хватит, – разнесся где-то в невообразимой вышине Веткин голос. Далекий и чистый, как церковный перезвон в поле. – Мама, не надо.
Тяжесть спала так неожиданно, что Максима выгнуло дугой. Он даже не сразу сообразил, где находится. Когда же смог наконец сесть, обнаружил, что из носа у него течет кровь, и весь рот заполнен тягучей слюной.
А в ушах до сих пор стоял этот кристальный голос дочери: «Мама, хватит…»
Долгов высморкался красными соплями, вытерся рукавом куртки и посмотрел на Ветку.
Девочка стояла, обхватив ногу Маринки одной ручонкой, и терла заплаканные глазки кулачком. Словно и не было минуту назад воздушного пресса, чуть не вышибившего дух из матерых спецназовцев.
Солдаты тем временем приходили в себя. Они крутили головами, пытаясь понять, что произошло, и почему вдруг все вокруг померкло и превратилось в вязкий атмосферный кисель. Офицер, пошатываясь, подошел к Маринке и очень громко сказал:
– Скорее, пойдемте! Этот коллектор связан с заводом экспериментальной химии! Видали, как прихлобучило? Они здесь опыты какие-то проводят, даже местных жителей выселяли подальше… В любую минуту может снова долбануть! Пойдемте, нужно торопиться! Мы не причиним ни вам, ни вашим родным вреда!