Плазмоиды
Шрифт:
– Она словно чует нас, – прошептал он. – Как думаешь, бумажки да тряпки ее остановят?
– По проводам… – подрагивающим голосом повторила Маринка. – Япона ма-ать…
– Вроде мы все перекрыли, – обернулся Максим, уже чувствуя, как наэлектризованные волосы встают дыбом. Возле дверного косяка снова раздался щелчок.
– Свет, – коротко сказала Маринка.
– Не понял…
– Лампочка. Проводка уходит в распределительный щиток в прихожей…
Они с Веткой синхронно вскинули головы вверх. Максим последовал их примеру спустя долю секунды, чтобы успеть
Ветка даже не завизжала, когда из-за пластиковой кромки люстры вылетел ярко-оранжевый шар, осветив всю кухню дрожащим сиянием. Девочка пребывала в ступоре.
– Никому не двигаться, – шепнул Максим, стараясь дышать потише. – Молчим, что бы ни происходило.
Молния, гудя и переливаясь сполохами плазмы, спустилась из-под потолка на уровень человеческого роста и замерла на миг, словно раздумывая, что делать дальше. Резкие тени, отбрасываемые предметами в разные стороны, делали картину вконец жуткой – знакомая до мелочей кухня стала похожа на мрачный подземный грот.
Шар медленно поплыл к лицам замерших в смертельном страхе людей. Его свет из оранжевого все больше отклонялся в красную часть спектра, но яркость оставалась прежней, отчего казалось, что шар втягивает в себя пространство, сжимает размеры помещения, дышит.
В полуметре от головы Максима молния остановилась. Стали видны какие-то энергетические прожилки в ее ядре, напоминающие переплетения хромосом. Только они очень быстро двигались, складываясь в невообразимые асимметричные фигуры. Алая поверхность переливалась фантастическими полутонами и мелко вибрировала. Потрескивание и гудение слились в ровный гул, остававшийся на грани слышимости. Запах озона стал нестерпим.
Шар жил.
Казалось, он разглядывал людей с интересом хирурга перед операцией.
Долгов чувствовал, как нечто невидимое давит на уши, на глазные яблоки, на гортань. Волосы на голове и груди встопорщились и шевелились, словно каждый из них таскали из стороны в сторону за кончик.
«Только бы Ветка не закричала», – мелькнула одинокая мысль.
Не сокращая полуметрового расстояния, молния неторопливо облетела вокруг Максима, Маринки и Ветки, задержалась возле одной из розеток, закрытой полотенцем, вновь поменяла цвет с красного на желтый и вдруг с невообразимой скоростью рванула под потолок. Никто не успел моргнуть, как шар с хлопком исчез в недрах плафона и по проводам ускользнул прочь.
Трое боящихся сделать лишний вдох людей остались сидеть в темноте кухни, прижавшись друг к другу. Лишь за окном, далеко внизу, огоньки машин отбрасывали еле заметные отсветы на белую стенку холодильника, да искрила наверху расплавленная проводка. И сердца в тишине отбивали едва слышный ритм. В такт пульсации нового, еще неведомого ужаса, нависшего над ними…
Только через минуту Ветка наконец закричала.
Глава вторая
Осторожно приоткрыв дверь,
– Ну? – спросила Маринка, качая на коленях сонную Ветку, которая более-менее успокоилась.
– Вроде ничего нет. Исчезла, наверное.
– Ты заметил, как эта молния себя вела? Словно разглядывала нас…
– Когда она к моему лицу подлетела, я думал – обделаюсь.
Долгов вернулся на кухню, включил мобильник и набрал номер Фрунзика Герасимова. Ему пришлось ждать гудков десять, прежде чем тот ответил.
– Слушаю… О! Макс, ты, что ль?
– Я, Фрунзик, я. Гляди, тут такое дело… К нам шаровая молния залетала. Перепугала, покружилась вокруг и свалила. Я не специалист, расскажи, может, что сделать надо… Ну там, проветрить или еще какие-нибудь штучки. Ты не думай, я не пьян!
В трубке долго стояла тишина, и Максим подумал было, что связь прервалась, но Герасимов наконец ответил:
– Это розыгрыш?
– Да какой, на фиг, розыгрыш! Ветка только-только реветь перестала!
– Дело в том, – проговорил после очередной паузы Герасимов, – что мне двадцать минут назад позвонил Юрка Егоров и… как бы тебе сказать… Короче, к нему тоже молния залетела шаровая. Либо это невиданное в природе совпадение, либо вы надо мной издеваетесь… И тогда не зваться мне Фрунзиком, если я вас обоих жопой на забор не посажу! Хотя Егоров, кажется, не врал – по крайней мере панические нотки в его голосе звучали натурально.
– Вот те раз! – озадаченно сказал Максим, отматывая тряпку с крана.
– А вот те два: сейчас я еду к Юрке, а то он там еще натворит чего-нибудь с перепугу. Если желание есть – подтягивайся.
– Не поверишь, – усмехнулся Долгов, – у меня сегодня, еще до того, как этот треклятый шарик пожаловал, была мысль вас в гости позвать.
– Ха. Нас снова преследуют совпадения, – ответил Герасимов. – В общем, подъезжай. Если Маринка захочет присоединиться – будем рады.
– Еще какие… совпадения. Ветка сегодня диск с записями нашего полета на Марс нашла…
– Позвоню-ка я Торику. Приезжай, Долгов.
Герасимов дал отбой. Максим отложил трубку и повернулся к жене.
– Ребята у Юрки собираются. К нему, оказывается, тоже молния залетала, представляешь?
– И почему это мне так страшно включать телевизор… – Маринка посмотрела на Максима каким-то давно забытым взглядом. В нем смешались легкая растерянность и острые края воспоминаний.
– Вот и не включай его. Поедешь?
– Нет, побуду с Веткой. Проверь, у тебя мобильник хорошо заряжен?
– Три риски вроде.
Маринка встала, прижимая заснувшую Ветку к груди. Ножки девочки в пижамных штанишках смешно свисали, а на детском личике не осталось и следа от пережитого кошмара, оно было беспечным и трогательным. Если бы только не опухшие от слез веки…
– Езжай. Много не пейте. Ребятам привет.
Долгов поцеловал Маринку в щеку, затем осторожно чмокнул дочку и пошел собираться, опасливо заглядывая за каждый угол в квартире.
Его футболка так и осталась валяться скомканной на пороге кухни.