Племянник капитана. Сборник рассказов
Шрифт:
– А вы кто? – первым опомнился Третий.
– Сказал же, что он робот, – одернул его Седьмой.
– Номер Третий, я понял ваш вопрос и потому дам развёрнутый ответ касательно моего происхождения, – лицо человека в шапочке слегка улыбнулось. – Я искусственный интеллект двадцать второго уровня.
– Погодите, – ошарашенно произнёс пришедший в себя Старшой, – мы же на Третьем уровне… неужели так высоко шахта идёт вверх?
– Да. Я живу на поверхности. В двадцать два этажа шахта.
Третий ошалело повертел головой и вновь уставился на экран телевизора.
– Послушайте, господин-товарищ Искусственный разум, да под номером двадцать два! Мы кто такие, да как сюда пришпандерились?
– Во-первых, прошу называть меня Искин-22, – человек в шапочке опять слегка улыбнулся, и только сейчас до меня дошло, кого его полуулыбка так напоминает. – А во-вторых, я создан на основе синтеза сознания двух ваших номеров: Номера Первого и Номера Пятого.
– Малой, ты прорвался! – зашипел на паренька Седьмой.
– Дуракам всегда везет! – Третий возмущённо взглянул мне прямо в глаза.
Поварское лицо в телевизоре продолжило:
– Так как для составления сборного интеллекта вашего уровня, трое остальных оказались лишними, вас сегодня приказано утилизировать.
По окончании фразы этого «телеповара», трое наших коллег разом закрыли глаза и обмякли, откинувшись на спинки стульев. Получилось сонное царство. Лишь я, сидящий во главе стола, и Малой на диване, остались в сознании.
Теледоктор, оказавшийся доктором наоборот для трех наших рабочих, бодро обратился ко мне с Малым:
– Поздравляю, ваш интеллект стал самым подходящим для создания моего разума. А этот мусор, – он кивнул в сторону спящих рабочих, – сейчас увезут наши уборщики. Кстати, вполне живые люди как и вы.
– А нам с Малым куда сейчас?
– Ваш уровень теперь номер двадцать два. Вы с честью прошли испытание, – заключило лицо в белой шапочке. – Сейчас вы пройдёте до лифта и поднимитесь на двадцать второй уровень.
Теледоктор тактично замолчал, намекая, что это последнее его приказание. Впрочем, его фраза прозвучала доброжелательно как напутствие.
И вот я вдыхаю первый глоток свежего воздуха. Зажмуриваюсь от яркого синего неба. Справа от меня стоит Малой, едва доходящий мне до плеча. Мы оба в прежних рабочих комбинезонах. А передо мной на поляне перед деревьями, под их нежно-зеленой листвой, собрались люди. Они вытянулись как пионеры строем за тридцать метров перед нами.
А впереди толпы с охапкой синих цветов в руках стоит… Рита! Она в демисезонном пальто, но головушая – тёмные волосы в прическе-каре слегка развевает, очевидно, майский ветерок. Она подходит ближе – я вижу улыбку на ее лице.
Где-то за спиной вновь раздаётся звук подъемных механизмов – оглянувшись, вижу, как закрывается люк, откуда мы с минуту назад вышли.
– Вы боги двадцать второго уровня! – выкрикивает мужской голос из динамика, укреплённого на стене бункера за нашими спинами. Затем из динамика раздаётся праздничный туш, как победителям какого-то соревнования. Наконец, Рита доходит до меня и вручает цветы. Она церемонно обнимает, но долго не отпускает меня – так что мои глаза утыкаются ей прямо в лоб, отдающий едва заметным ароматом. Рита заслоняет всю великолепную картину весенней поляны – я вижу темноту. Я отрываюсь от объятий Риты, но темнота остаётся. Я безнадёжно ловлю в темноте тело женщины, но вопреки опасениям, мои руки снова нащупывают Риту!
– Милый, мы в симуляции, – шепчет голос Риты.
– А где Малой?
– Он в своей реальности.
–А это где?
– Где-то в нулевых годах двадцать первого века, откуда мы его взяли.
– А ты… вы кто? Рита или тоже искин как Разум двадцать два?
– Как ты догадался. Я искинша. А имею внешность твоей возлюбленной. Сейчас ты тоже стал как искин. Твой разум будет вкалывать на той же Шахте. Но уже не рабочим, а распорядителем работ.
– На каком уровне?
– А ты не догадываешься, мой милый?
– На двадцать третьем?
– Ответ верный.
Все это время разговора со лже-Ритой, темнота вокруг нас не спадала. Но я держал в руках Риту. Или то, что прикидывалось ее телом. Как в уходящем осознанном сне, я начал ее обнимать, пытаясь выжать всё от быстро тающих секунд нахождения в этом аналоге сна.
***
Искин-22 – в белом рабочем костюме и такой же шапочке, шёл рядом со мной по жёлтой тропинке в лесу. Сорвав левой рукой красную ягоду с куста, он тростью в правой прибил гадюку прямо перед нами. И осторожно, лишь бы не замарать брюки, перешагнул через труп змеи.
– А животные в этом мире настоящие? – спросил я робота.
– Конечно, – ответил Искин-22 и, сняв с головы белую шапочку, опустил в эту импровизированную сумку красную ягоду.
– А почему вы Риту не взяли сюда полностью? – спросил я Искина-22, которого я, после его антиврачебного решения об утилизации моих коллег, решил называть Поваром, настолько он не был похож на робота.
Тот ответил не сразу, так как забрался в гущу малинника и начал рвать ягоды, наполняя ими свою – то ли медицинскую, то ли поварскую, шапочку.
Наконец Повар обернулся:
– Попасть в наш мир со своим телом и своим же сознанием, пусть и замороженным как у тебя и твоей пятёрки рабочих, можно лишь избранным.
– А почему Рита не избранная? Все эти Старшой, Седьмой и Третий еще те хамы! – возразил я.
– Они, как говорится, небезнадёжны. К сожалению, в мире очень мало стоящих людей и мы не можем разбрасываться даже хамами, если те имеют какие-то задатки.
– Но вы же их утилизировали.
– Пока нет. Они заморожены.