Плененная инопланетным воином
Шрифт:
Затем он отодвигает валун, и я ожидаю увидеть ожидающую Майз. Вместо этого он снова превращается в мужчину и делает шаг к лестнице, жестом приглашая меня следовать за ним.
Он шутит?
Очевидно, нет, так как Драгикс бросает нетерпеливый взгляд через плечо. Я вскакиваю и следую за ним в его логово.
Лестница крутая, но вдоль стен расставлены факелы, танцующие языки пламени дают достаточно света, чтобы я не упала с лестницы.
И мы спускаемся вниз. Не знаю, чего я ожидала, но это была винтовая лестница, ведущая на маленькую площадку с несколькими дверьми,
Темно. Но как ни странно, высокие потолки и свежий воздух, который я чувствую, доносится откуда-то, что гарантирует, что это не закрытое наглухо пространство. Я думаю, если ты крылатый, решивший жить внутри горы, то ты точно должен убедиться, что не почувствуешь себя в ловушке.
Стены в основном из гладкого камня, и всё это место кажется… древним.
Как, чёрт возьми, смогли срезать так много горы без риска для структурной целостности?
Я слышу, как где-то течёт вода, и я немедленно готова исследовать это место и открыть все его секреты. Но Драгикс делает паузу, прежде чем мы спускаемся ещё на одной лестнице, и снова жестом приглашает меня следовать за ним — на этот раз в комнату. Я моргаю, понимая, что грязь и камни убраны, и открывается окно с видом на тенистый лес.
Возле окна стоит коллекция деревянных сундуков, и я отвожу взгляд от нелепо подтянутой задницы Драгикса, когда он наклоняется и открывает один из них. Он совсем не стесняется своей наготы — да и зачем ему это тело? — но я всё ещё пытаюсь игнорировать то, как мои предательские гормоны реагируют на всю эту золотую кожу.
Поскольку я не спускаю глаз с каменной стены и тщательно не фантазирую о том, каково это, когда это огромное тело обвивается вокруг меня, мне требуется мгновение, чтобы понять, что Драгикс произносит моё имя.
Я оглядываюсь на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как его ноздри раздуваются, когда его глаза сканируют моё тело, задерживаясь на моих затвердевших сосках.
Пожалуйста, скажите мне, что он не чувствует запаха моего возбуждения.
Судя по тому, как потемнели его глаза, я бы сказала, что он точно это может.
Я прочищаю горло и тянусь за связкой одежды, которую он протягивает.
— Это принадлежало моей сестре, — говорит он, и его глаза больше не темны от того, что могло быть его собственным желанием. Нет, они потемнели от боли, выражение его лица на мгновение помрачнело, прежде чем его лицо снова затвердело.
Я предполагаю, что его сестры здесь больше нет.
— Спасибо, — бормочу я. — Я ценю это.
Он кивает и вместо того, чтобы оставить меня переодеваться, ещё раз жестом приглашает меня последовать за ним.
Мы спускаемся ещё на несколько лестничных пролетов, и на этот раз площадка обрывается. Я подхожу ближе к краю, выглядывая из-за камня.
Вау.
Дорожка, на которой я стою, огибает внутреннюю часть горы и спускается по спирали с открытыми проёмами на каждом уровне. То, что я считала всем его логовом, на самом деле всего лишь одно его крыло.
— Оно огромное.
Драгикс кивает.
— Когда-то это место было домом для моего
Его глаза закрылись, когда он отворачивался, и как бы мне ни хотелось спросить, что, чёрт возьми, случилось с этими людьми, я не хочу.
Между нами повисла тишина, пока Драгикс ведёт меня вниз ещё на один лестничный пролёт. Затем я в шоке моргаю, когда он отступает в сторону. Несколько бассейнов вырезаны в склоне горы, пар поднимается в воздух.
— Ни за что, — бормочу я. Когда я смотрю на него, на его губах играет намёк на улыбку.
— Вероятно, тебе здесь понравится больше, чем в реке.
Я склоняю голову.
— Ты не подумал сказать мне, что здесь есть горячие бассейны?
— Ты не спрашивала.
А он тот ещё весельчак.
— Почему ты держал меня наверху, на вершине горы?
— Я слишком большой, чтобы перемещаться по этому месту в полной форме.
Я смотрю на него, и его челюсть сжимается.
— Я забыл, что могу изменяться, — признается он, отворачиваясь.
Ух ты. Когда он сказал, что тренировался, я подумала, что он заржавел — а не то, что совсем забыл, как раньше ходил в теле мужчины. Неудивительно, что он осмотрел свою руку так, как никогда раньше не видел. Это также объясняет, почему он казался таким неустойчивым на ногах, когда впервые перекинулся.
— Я пришлю Майз с тем, что тебе нужно.
— Спасибо, — говорю я, и на этот раз мне легче произносить слова, не заикаясь. Ему не нужно было этого делать. Он увидел, как я мёрзну в реке, и понял, что мне нужно хорошенько помыться.
Он просто кивает и уходит.
Драгикс
Я… другой в этой форме. Когда у меня две ноги вместо четырех, воспоминания накатывают волной. Находясь здесь, в месте, которое когда-то было домом, становится только хуже.
Там, у окна, сидела моя сестра и смотрела на внешний мир. Она могла мечтать часами, днями, но всегда улыбалась любому, кто прерывал её тихий час.
И в этом месте всегда было много людей.
Наш дом процветал, набитый нашими семьями, живущими вместе, спаривающимися, смеющимися. Ближе к концу уже не осталось смеха, а тишина, слёзы и траур, когда мы хоронили остатки от нашего народа.
В этой форме я думаю о детёнышах. Как они бегали по этим коридорам, превращаясь из двуногих в крылатых и в конце концов падающих от изнеможения и голода, потому что забывали поесть. Любой, кто проходил мимо, брал их на руки и относил к его родителям, чтобы они поели и отдохнули.
Мы были счастливы здесь.
Что, если у неё есть семья на этой планете? Кто-то, кто скучает по ней? Пара? Моя кровь закипает при мысли об этом, когда я иду по своему логову в поисках Майз.
Но нет… Я не видел на этой планете двуногих, подобных Чарли. Маленькая, с бледной кожей, без когтей, клыков и чешуи. Она… другая.
Я спрошу её при первой же возможности.
Я был добр к двуногой самке. Я спас её. Без меня она бы умерла на этой планете. Она может противиться, но она останется.