Пленительные наслаждения
Шрифт:
— Вздор! — засмеялась Софи. — Ты прямо как моя мама. Ты еще не знакома с ней?
Габби отрицательно покачала головой.
— Считай, что тебе повезло. А теперь, — Софи с заговорщическим видом перегнулась через стол, — копи силы. Я буду думать о тебе сегодня вечером. И можно я приведу к вам моего юного друга завтра утром?
— Конечно, — улыбнулась Габби, стараясь отогнать мысль о вечернем мероприятии.
— Анри — французский граф, но сирота и вырос в семье рыбака. Патрику с трудом удалось убедить мальчика, что у него есть титул.
— Правильно. Но какое отношение… О! Ты ведь наполовину
— Мы встретились с Анри при сложных обстоятельствах. Это длинная история. Могу только сказать, что в свои двенадцать лет он вел себя очень мужественно. С тех пор как его семья погибла во время революции, он живет с нами, когда у него нет занятий в школе. Сейчас ему тринадцать, и он учится в Хэрроу [16] .
— Я буду рада с ним познакомиться.
Вернувшись домой, Габби обнаружила на подносе два письма из Индии. Но среди них не было письма от Судхакара.
16
Учебное заведение в Мидлсексе, Англия.
Первое она прочитала с большим интересом. Оказывается, ее план спасения Кази-Рао имеет неплохие шансы на успех. Она даже испытала некоторую гордость от того, что хоть одна из ее фантастических идей принесет ощутимую пользу.
Затем она неохотно взяла другой конверт, где адрес был написан почерком отца. Письмо это жгло ей пальцы. Ричард Дженингем писал, что никогда не сталкивался с более абсурдной просьбой. И выражал глубокое сомнение в том, что англичанин в здравом уме согласится добровольно принимать варево, приготовленное каким-то индийским знахарем. То, что вполне годится для индуса, гибельно для деликатной конституции англичанина. Или она хочет убить своего мужа? В таком случае пусть не рассчитывает на его помощь в претворении своих адских планов. К этому было добавлено предположение — по-видимому, позже, так как ее отец был крепок задним умом, — что она все же раскается в своем грехе и во всем признается мужу.
Габби не удивилась столь низкому мнению отца о ее уме, но ей никогда бы и в голову не пришло, что ее могут заподозрить в убийстве!
Резким движением она разорвала письмо в клочья. И в этот момент в спальню вошел Квил.
— Что это ты тут уничтожаешь? — подозрительно спросил он.
Габби покраснела и торопливо смахнула обрывки на пол.
— Да так, ерунда…
— Любовные записки? — прищурился Квил, воспользовавшись случаем подлизаться при помощи юмора.
— Нет! — качнула головой Габби. — О, Квил… — Она не успела продолжить, так как он повернулся и, к ее ужасу, увидел маленький коричневый пузырек, принесенный ею из аптеки. Габби забыла его спрятать. Лицо Квила посуровело.
— Где ты купила эту дрянь, Габби?
— На Эбчерч-лейн, — призналась она смущенно. — Я думала, может…
— А у меня сложилось впечатление, что ты решила больше не делить со мной ложе, — заявил Квил с убийственной вежливостью. — И когда же ты собиралась применить это… лекарство? — Он поднял руку с пузырьком.
— После того как ты… — начала Габби запинаясь. — Ты сказал, что пойдешь к любовнице…
— О, я понимаю. Ты ждала, что после этого у меня разыграется мигрень и можно будет заставить меня выпить эту дрянь?
Щеки Габби полыхали огнем. Она опустила голову, не смея взглянуть на мужа.
— Я увидела заметку в газете и подумала, вдруг это лекарство…
— И сколько же ты его закупила, Габби? — прервал ее Квил. Она растерянно заморгала.
— Видишь ли, — продолжал Квил, — у меня большой опыт. Моя мать покупала лекарства у таких же шарлатанов, которые помещали в газетах фальшивые отзывы. После того как она меня чуть не отправила на тот свет, я поклялся больше не принимать никаких лекарств. И я не нарушу своего слова, Габби.
— Он сказал, что это самое действенное…
— Ну а нам тем более нет нужды объяснять, — согласилась леди Кэклшем, прекрасно сознавая, почему сама она вышла замуж за человека, годящегося ей в отцы. — Мы можем, однако, задать себе вопрос: правда ли, что это бесстыдное предательство по времени совпало с кончиной старого виконта?
— Да, — поддержала подругу леди Престлфилд. — Остается только надеяться, что она не промахнулась — если верить слухам о последствиях травмы Эрскина Дьюленда.
Дамы сделали деликатную паузу.
— Возможно, нам следует нанести визит молодой виконтессе, — заметила леди Кэклшем. — Это, должно быть, самый интересный дом в Лондоне. И если она такая экспансивная, я бы даже выразилась резче — такая безудержная, как представляется, наш долг — заставить ее показать свое истинное лицо. Мы должны сделать это до начала сезона. — У леди Престлфилд не нашлось возражений против столь глубокомысленного и справедливого замечания.
Кодсуолл вовсе не возражал против наплыва целой толпы знати.
— Маркиза Бранденбург, ее светлость герцогиня Гизл, леди Престлфилд, леди Кэклшем и граф Савойи! — объявил он торжественно.
Габби сделала реверанс леди Престлфилд и леди Кэклшем,
— Рада вас видеть, — произнесла она с робкой улыбкой, памятуя уничтожающие замечания той и другой относительно ее упавшего лифа.
— Примите наши сердечные поздравления, — проворковала леди Кэклшем. — Мы просто не могли не прийти к вам в связи со столь знаменательным событием.
Габби поблагодарила обеих. К счастью, в эту минуту в гостиную вошла Софи. Она состроила чуть заметную гримасу за спиной у двух леди, направившихся к дивану. Габби подавила смешок.
— Ну, как сегодня твой муж? — спросила Софи с шаловливой улыбкой.
— Спасибо, вполне прилично, — ответила Габби, стараясь не покраснеть. Она знала, что подразумевает насмешливый взгляд Софи.
В дверях вновь появился Кодсуолл.
— Миссис Эмили Юинг и мисс Феба Торп.
Габби с сияющей улыбкой бросилась навстречу дорогим гостям.
— Феба, любимая моя! И миссис Юинг! Какое счастье видеть вас!
Вообще-то она была порядком удивлена. Со времени возвращения в Лондон она дважды навещала Фебу. А вот миссис Юинг сама никогда к ним не заезжала. Одета она была, конечно, исключительно элегантно. Но Габби она показалась похудевшей и осунувшейся. И еще ей показалось, что миссис Юинг побледнела, когда увидела в гостиной двух других леди.