Пленительные наслаждения
Шрифт:
Она не имела ни малейшего представления о том, что значит быть активной в постели, но это ее не смущало. Она протянула руки к его шее и снова скользнула по груди. В ответ последовало легкое содрогание. Тогда она смело наклонилась вперед и поцеловала горячую кожу, которую только что ласкала.
Квил прочистил горло. Он не знал, надолго ли его хватит. Страсть взыграла так сильно, что он не был уверен, снимутся ли вообще его панталоны.
— А как же остальная одежда, Габби? — спросил он. От его деликатности
Габби замешкалась с застежками на панталонах, и в конце концов он сам сбросил с себя все остальное.
Одним прыжком он оказался рядом с ней и повалил ее на постель. Затем посадил сверху. Габби, с затуманенным взором и пылающими щеками, молча повиновалась.
Когда она оседлала его, глаза ее расширились от изумления, но через секунду в них блеснуло понимание.
— Так ты думаешь…
Квил не мог ни думать, ни отвечать. Он схватил ее за бедра, придавая им нужное положение.
Габби, задыхаясь от страсти, инстинктивно двинулась вперед.
— Да! — исступленно прошептал он.
Она в замешательстве остановилась. Как можно находиться вот так, сверху, совершенно неодетой и открытой? Это верх разврата! Прежде по крайней мере Квил был сверху, и она была скрыта под его телом.
Ее трясло. Но затем она посмотрела вниз. Там был Квил. Его прекрасные серо-зеленые глаза отчаянно просили дать ему то, что только она одна могла дать. И она перестала думать о своей обнаженной плоти. Наклонилась вперед, нежно его целуя и подбираясь ближе, внимая его зову.
Квил застонал около ее губ и, когда они открылись, вобрал в себя ее дыхание.
— Ты заставляешь меня забывать про наш план, — прошептала она, когда его губы опустились на шею, оставляя на коже обжигающий след. Его руки крепче сжали ей бедра, оттягивая их книзу.
— Габби…
Услышав этот молящий призыв, она снова двинулась вперед. С губ ее сорвался легкий вскрик. Она отодвинулась назад — и снова вперед, глубже, слаще. С каждой новой попыткой ее дыхание делалось все горячее. На лице у Квила отражалось все наслаждение этой пыткой.
— Габби! — выдохнул он резко. Она знала, что сейчас его самообладание откажет и он притянет ее к себе.
— Да? — прошептала она сладкозвучно и осела вниз, так что два тела соединились вместе.
Квил зарычал и, держа ее плотно возле себя, прогнулся вверх.
Теперь вскрикнула она и еле выдохнула:
— Прекрати! Тебе не разрешается двигать бедром.
В глазах Квила вспыхнул восторг.
— Ты слишком многого требуешь, дорогая, — произнес он хриплым, напряженным голосом и стал водить пальцами по ее клитору, пытаясь ее отвлечь.
Но Габби сосредоточилась на ритме — быстрый подъем и медленный спад. Своими неловкими движениями она доводила Квила до безумия, так что он скрипел зубами. Он гладил ее по спине и заново открывал для себя наслаждение от соблазнительной груди, находившейся вблизи от его рта. Оставалось только пожелать себе терпения и никогда не забывать, что по сравнению с одиноким лежанием в холодной постели это верх наслаждения.
Учась терпению в течение нескольких лет, он внезапно потерял завоеванное с таким трудом это ценное качество. Квил резко прогнул мускулистое тело и послал вверх мощный удар.
Получив выговор, он снова обрел терпение и прошептал ласковые слова, каких никогда не знал раньше.
Наконец, милостью Божьей, его жена поймала нужный ритм. Она поднимала и опускала свои восхитительные бедра в дивном танце, от которого кровь стучала в висках. Их сердца бились в унисон.
Габби застонала, запрокинув голову. Тогда он еще крепче обхватил ее бедра и вдвинулся вглубь со всей мощью, на какую был способен. Он смутно услышал дикий крик. Тело ее содрогнулось в конвульсиях, и она упала к нему на грудь.
Этого было достаточно. Более чем достаточно. Квил прижал ее к себе, свою пахнущую жасмином жену, ощущая ее прекрасные мягкие формы.
Он дал ей все, что мог.
По правде говоря, он был рад, что она уткнулась лицом в его плечо и не могла видеть его ликующих глаз. Ему казалось, что его душа вот-вот выпрыгнет из тела — так ему было хорошо.
Но вместо того чтобы признаться в этом, он хрипло пробурчал:
— Для первой попытки весьма недурно, Габби.
Он тут же устыдился своего глупого замечания. К счастью, Габби ничего не слышала. Его жена уснула прямо на нем. В избытке нежности он снова и снова целовал ее ухо и волосы, не узнавая самого себя. Это ей в благодарность, объяснял он себе. В благодарность за окончание поста.
Часам к шести утра Квил понял, что интуитивная способность его жены к диагностике — это не меньшее достоинство, чем тонкое чувство ритма.
Розовый свет подбирался к углам комнаты, но угрожающих пурпурных вспышек по периферии зрения не отмечалось. Он осторожно высвободил плечо из-под сонного тела Габби, урчания в желудке не последовало. Когда он встал и потянулся, бедро заныло, как после тяжелой работы в огороде. Но голова была удивительно ясной. Душа его преисполнилась радостью, и на губах расцвела улыбка.
Он наклонился к жене и провел рукой по ее атласной коже. Габби вздохнула во сне и призывно раздвинула ноги. До он заставил себя отойти, прекрасно осознавая, что на данный момент его нога исчерпала свои возможности. Но ночью! Уж ночью он отыграется!
От одного лишь предвкушения он готов был трубить гимн дьяволу!
Глава 21
Эмили медленно поднялась из-за стола и недовольно взглянула на пальцы, запятнанные чернилами. Пора бы научиться пользоваться пером!