Плохая компания (из сборника"Завещаю свою смерть")
Шрифт:
— Процессы пошли, — вставил Крячко. — Бурным потоком.
— Какие процессы? — не понял Орлов.
— Да это Лев Иваныч у нас тут колдует. Ты же знаешь, он обожает всякие интриги разводить, — подмигнул Орлову Крячко.
Тот посмотрел на Гурова, и полковник объяснил ему, что хотел заставить чиновников немного понервничать.
— После обеда я еще раз наведаюсь к ним, — сказал он. — И посмотрю на их настроение.
— Если они вернутся, — сказал Крячко.
— Вернутся, — уверенно сказал Гуров. — Ты же не думаешь, что они
Он посмотрел на Орлова и спросил:
— А как твои успехи? Встретился с Вахромеевым?
— Да, — сказал Орлов. — И вся история с этими шмыгайловскими, клебановыми, мищенко теперь представляется мне сомнительной…
И Орлов подробно пересказал сыщикам свою беседу с Вахромеевым.
— Его послушать — так любая версия выглядит сомнительной, — фыркнул Крячко. — Единственный человек, чью кандидатуру он еще как-то допускает, — это Щелоков. А остальные точно не при делах. Шмыгайловского не тронь, вдову не тронь, даже зятя не тронь…
— Он не говорил не трогать, — поправил его Орлов. — Он лишь сказал, в каком направлении копать не следует.
— Петр, ты наивный человек, — покрутил головой Крячко. — Хотя и старше нас на десяток лет. Я ни одному слову этого Вахромеева не верю.
— В каких-то его словах резон есть, — высказал свое мнение Гуров. — Я, например, тоже считаю, что вдову можно смело исключать из списка подозреваемых, равно как и дочь. Мне вообще кажется, что тут дело совсем в другом… Что мы упустили из вида какую-то мелкую, но очень важную деталь, в которой все дело. Точнее, я упустил… Ладно, посмотрим, что будет после моего сегодняшнего визита в Министерство строительства.
— Ты же сам только что сказал, что это не то! — заметил Орлов.
— Я такого не говорил. Я сказал — упустили из вида деталь.
— И ты надеешься ее ухватить в министерстве? — скептически покосился на него Крячко.
Гуров промолчал, задумавшись. Потом повернулся к своему другу и сказал:
— Побеседуй еще раз и со Щелоковым, и с Извековым. Особенно с первым. Только спокойно побеседуй, по-человечески. И расспроси, чем занимался Гладких в последнее время. Точнее даже, не чем занимался — дел у него было полно, — а чем интересовался. Не было ли чего-то, что увлекало его больше всего?
— Спрошу, — пожал плечами Крячко, на лице которого было написано, что он бы, конечно, лучше задал Щелокову с Извековым совсем другие вопросы…
Гуров же прошел в свой кабинет и достал из ящика стола папку, которую изъял из сейфа в доме Гладких. Еще раз просмотрел лежавшие там снимки и, сложив обратно, взял папку под мышку и вышел в коридор.
Олег Николаевич Мищенко сидел в кабинете Шмыгайловского, вызванный своим шефом. Они обсуждали последние новости. Шеф только что сообщил своему помощнику, что ему звонил Клебанов и нервно сообщил о том, что его вызывают в МВД. Что Клебанов сердит и напуган одновременно и что он подозревает, будто речь пойдет об их сговоре, скрепленном получением энной суммы денег…
— Не нравится мне все это, не нравится. — Шмыгайловский нервно барабанил пальцами по столу. — Ты понимаешь, о чем я?
Мищенко как-то неопределенно пожал плечами и вместе с тем кивнул головой. Было неясно, понял он или нет, на что намекает Шмыгайловский. А тот, продолжая нервничать, достал сигареты и закурил, предлагая присоединиться и Мищенко. Тот отказался, не став напоминать, что вообще-то не курит.
— И что дальше? — решился спросить он.
— Клебанов настаивает на встрече. С работы сорвался, уехал, засел где-то на квартире, пережидает.
— Дурак! — в сердцах бросил Мищенко.
Шмыгайловский не ответил. Он молча курил и думал. Наконец проговорил:
— Наверное, нужно все-таки съездить. А так сидеть — можно и досидеться до… — Он не закончил фразы и тяжело вздохнул. — Этот идиот таким поведением и себя утопит, и нас, не дай бог!
— Давайте съездим, — согласился Мищенко. — Вы сами позвоните?
Шмыгайловский, не отвечая, взял свой телефон и набрал номер. Через некоторое время Мищенко услышал глухо донесшийся голос Клебанова:
— Что вы решили?
— Виктор Станиславович, нужно действительно обсудить сложившееся положение, — стараясь говорить сдержанно, произнес Шмыгайловский. — Приезжайте через полчаса в кафе «Глобус».
— Я никуда не поеду! Я не хочу, чтобы меня перехватили по дороге! — донеслось до ушей Мищенко.
Шмыгайловский поморщился.
— Не валяйте дурака, Виктор Станиславович, — произнес он сухо. — И возьмите себя в руки. Ведете себя как мальчишка!
Послышался вздох, затем Клебанов ответил:
— Хорошо, я приеду.
— Вот и отлично, — проворчал Шмыгайловский и посмотрел на Мищенко.
Тот без слов поднялся, и оба двинулись к приемной.
В кафе они прибыли первыми. Устроились за столиком, дожидаясь Клебанова, который вошел неуверенно, постоянно озираясь по сторонам. Шмыгайловский поманил его, Клебанов тут же прошел к столику, тяжело опустился на стул и без обиняков спросил:
— Ну что, это ваша работа?
— Как то есть… — опешил от неожиданности Шмыгайловский.
— Ваша работа? — уставился на них в упор Клебанов.
— Да вы что, Виктор Станиславович? — нахмурился Мищенко.
— Вы вообще о чем? — поинтересовался Шмыгайловский, наступив под столом на ногу Мищенко.
— О Гладких, — шепотом прошипел Клебанов. — Ваши штучки? Сначала отправили человека на тот свет, а теперь меня пытаетесь подставить? Имейте в виду: если за меня возьмутся всерьез, я вас прикрывать не стану!
Голос Клебанова повышался, перейдя с шепота на какой-то визг.