Плохая мать
Шрифт:
Комната закружилась, когда она подняла одежду. Она чувствовала себя так, словно попала в ночной кошмар, от которого не могла — и не хотела — бежать.
Не в этот раз.
Еще один тихий шум позади заставил ее снова резко обернуться.
И вот он. Темноволосый мужчина с очень короткой, аккуратно подстриженной бородкой стоял позади нее, его улыбка становилась все шире.
— Привет, мама, — сказал он.
Глава тридцатая
Двадцать
Вайолет помешала соус для спагетти в горшочке, а затем открыла духовку, чтобы проверить хлебные палочки. Раздался громкий металлический звук, заставивший ее поморщиться от головной боли, которая мучила ее весь день, и она поднесла кончики пальцев ко лбу, слегка надавив на повязку, закрывающую то место, куда ее ударили хрустальным графином.
Графин, который он швырнул в нее с такой силой, что тот разбился, вонзившись в ее плоть и заставив увидеть звезды.
Она наклонилась, забирая металлическую лопатку — ту, которой Гэвин только что ударил по кастрюле, — из его крошечной ручки, когда он запротестовал громким испуганным криком.
— Держи, милый, — сказала она, протянув ему пластиковую ложку. Он ударил по горшку, но, казалось, был разочарован глухим звуком, его крошечное выразительное личико сморщилось от испуга. Несмотря на боль в голове и тревогу, которая жила у нее в груди, она ласково улыбнулась. Ему всего два года, но он все еще был энергичным малышом. Словно соглашаясь с ее мыслями, он вернулся к веселым ударам по кастрюле, энергичность его ударов компенсировала приглушенный звук пластика по металлу.
Гэвин был полон жизни. Но она беспокоилась о своем мальчике Дэнни.
Она подошла к тому месту, где он сидел за столом, раскрашивая картинку с изображением пожарной машины. Она взъерошила его волосы, наклоняясь, чтобы вдохнуть запах своего драгоценного маленького мальчика — яблок и сена. От него пахло всем хорошим и чистым в мире.
— Мне это нравится, — сказала она. — Как зовут собаку? — спросила она, указав на далматинца, который сидел рядом с грузовиком, высунув язык и навострив уши.
Дэнни помолчал.
— Я не знаю, — сказал он.
— Как насчет Спота? — предложила Вайолет, наклонившись ближе.
— Мне нравится Джексон, — застенчиво сказал он ей, встретившись с ней взглядом в поисках одобрения.
— Это замечательное имя для собаки. Может быть, однажды мы заведем собаку и назовем ее так. Как ты думаешь?
Дэнни одарил ее одной из своих милых щербатых улыбок, и она улыбнулась в ответ. Но затем его взгляд переместился на повязку у нее на голове, и улыбка дрогнула, поблекла. Он снова посмотрел на рисунок, водя красным карандашом взад-вперед.
Ее сердце болезненно сжалось.
— Эй, Дэнни, малыш, как насчет того, чтобы я испекла на десерт те пончики, которые ты любишь?
Его губы изогнулись, и он кивнул.
— Тогда, пончики. — Она давно их не готовила, потому что в прошлый раз, когда она это делала, Гэвин съел один и покрылся сыпью из-за какого-то ингредиента. Но они были любимыми у Дэнни. — А потом, как насчет
— Господи Иисусе, заткни этого парня.
Вайолет подпрыгнула, когда хлопнула задняя дверь. Она резко обернулась, прижав руку к груди. О, Боже. Из-за стука Гэвина она не услышала, как он подошел. Она подбежала к своему малышу, выхватила у него ложку и повернулась обратно.
— Роджер! Я не знала, что ты придешь домой так рано, — сказала она, ее слова вылетели в спешке. А взгляд метался по сторонам. Ужин не был готов. Мальчики не умыты, и дом не прибран. Она тоже, если уж на то пошло. Она провела рукой по своим грязным, жидким волосам, а затем подняла Гэвина, посадив его себе на бедро. Она собиралась сделать гораздо больше к этому моменту дня, но у нее так сильно болела голова, и она все еще чувствовала легкую тошноту. Не в форме. У нее, вероятно, было сотрясение мозга, но она не осмелилась пойти в больницу. Просто возникнут вопросы, а она была не в настроении врать. Не сегодня.
— Ясно, — сказал Роджер, ослабив галстук и с отвращением оглядываясь по сторонам. Дэнни неподвижно сидел за столом, уставившись на отца широко раскрытыми от страха глазами. Вайолет могла поклясться, что почувствовала, как у нее разрывалось сердце. Взгляд Роджера на мгновение задержался на его семилетнем сыне, а затем он отвел взгляд, как будто Дэнни был не более чем еще одним прибором на кухне. — Мне, черт возьми, нужно выпить. — Он бросил свой портфель и галстук на стойку и прошел в гостиную.
Вайолет медленно выдохнула, затем поставила Гэвина обратно на пол и бросилась к плите, где достала хлебные палочки из духовки. Слава Богу, они не подгорели. В зависимости от того, какой выдался день у Роджера, такие вещи, как подгоревшие хлебные палочки, могли привести к переломам костей.
Пока только ее. Слава Богу. Но больше всего она боялась того дня, когда причинения ей боли будет недостаточно. Или он убьет ее, а потом займется их сыновьями.
— Дэнни, ты не возьмешь салфетки и не поможешь мне накрыть на стол?
Дэнни слез со стула у стойки и направился к ящику, где они хранили постельное белье. Она повернулась обратно к плите, когда услышала, как Дэнни тихо ахнул, но прежде чем успела повернуться, чтобы посмотреть, в чем проблема, ее резко схватили за волосы, запрокинув голову назад. Она издала потрясенный гортанный крик, когда Роджер грубо дернул ее, а затем толкнул так сильно, что она упала на пол, ударившись бедром, боль взорвалась в левой части ее тела. Она отползла назад и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он бросился на нее. Она снова закричала, когда он дернул ее за рубашку и прижал к стойке.