Плохая мать
Шрифт:
Глава тридцать седьмая
Сиенна и Мирабель вошли в дверь как раз в тот момент, когда Гэвин столкнулся с Дэнни, они оба отлетели назад, крик сорвался с губ Мирабель, когда они ударились о перила и отскочили от них на пол. Это был ужасный, кошмарный поворот в пьесе «Борьба братьев», которую они могли бы сыграть, если бы выросли вместе, любя и ненавидя друг друга, как это делали братья. Поспешная, далекая мысль промелькнула в голове Сиенны, когда она шагнула к ним, инстинктивно потянувшись к оружию на бедре, которого
Они дрались перед частью карниза, на котором были перила, но остальная его часть открыта на этаж ниже, перед ними находился неработающий эскалатор.
Гэвин одержал верх, отступив назад и подняв кулак, и Мирабель закричала, звук, который заставил обоих мужчин дернуться, а Дэнни воспользовался мгновенной микропаузой, чтобы поднять руку, все еще держащую пистолет. Гэвин отреагировал, хлопнув собственной рукой по запястью Дэнни, но не раньше, чем Дэнни нажал на спусковой крючок, пистолет выстрелил, от звука выстрела у Сиенны зазвенело в ушах, когда ее ногу пронзил огонь. Или это было то, что она почувствовала, когда опустилась на одно колено, закричав от боли.
— Нет! — Мирабель бросилась вперед и едва успела подхватить Сиенну, прежде чем та упала. Она поддержала Сиенну, когда та потянулась к своей раненой ноге.
— Все в порядке, Мирабель. — Дыхание Сиенны прерывалось, агония волнами проходила по ее ноге. Она могла видеть отверстие в том месте, куда вошла пуля, раздробив кость. Обильно текла кровь, но, по крайней мере, артерия не задета.
Двое мужчин все еще дрались, и Гэвин встретился с ними взглядом, на его лице отразились шок и ярость. Он поднял Дэнни на ноги и ударил его кулаком в лицо. Гэвин тоже получил удар, поскольку они продолжали драться стоя.
Мирабель плакала, обматывая рану рукавом рубашки Сиенны и завязывая его.
— Спасибо. Я в порядке, — задыхалась она, успокаивая женщину, даже когда ее страх и изнуряющая боль усиливались, наблюдая, как двое мужчин пробивались к пистолету, который отлетел ближе к краю платформы.
Дэнни нырнул за ним, Гэвин последовал туда же, и они подкатились опасно близко к краю. Сердце Сиенны подскочило к горлу, когда они двинулись в другом направлении, прежде чем оба поднялись на ноги, их ворчание разносилось по большому открытому пространству, когда они боролись, чтобы одолеть друг друга и схватить оружие.
Снаружи зажегся свет, высокие, заколоченные окна над головой освещали похожее на пещеру пространство струящимися лучами. Сиенна услышала отдаленный шум машин. Прибыла бригада по сносу, или, возможно, они только сейчас начали готовиться.
Я не могу идти. О, Боже, как больно. Я даже стоять не могу.
Даже если бы у Гэвина был пистолет, смог бы он, направить его на Дэнни, заставить его сообщить им код выхода? Было ли у них вообще время добраться до той дальней двери? Была ли другая, через которую они могли бы пройти? Времени на поиски не было. Сиенна задыхалась от боли и ужаса.
Дэнни взмахнул рукой назад и потерял равновесие. На его окровавленном лице отразился дикий испуг, когда он почти удержался, но потерял равновесие, падая назад и вниз на эскалатор. Мирабель выкрикнула его имя, и Сиенна поморщилась, услышав, как он падал, его тело ударялось о металлические ступеньки, когда он упал на дно.
Мирабель закричала, отпустив Сиенну, а затем бросилась вперед, когда Гэвин поднялся на колени, а затем на ноги и бросился туда, где сидела Сиенна, ее кровь впитывалась в фанерный пол.
— О, Боже, Си, твоя нога, — сказал он, затаив дыхание. — Нам нужно идти. — Он наклонился и подхватил ее на руки. С более высокой точки обзора она увидела Дэнни, лежащего внизу, его тело обмякло, одна нога согнута назад. И она увидела, как его глаза открылись, услышала его страдальческий стон. Он был все еще жив.
Мирабель стояла наверху эскалатора, ее плечи сотрясались от рыданий, когда она смотрела вниз на Дэнни.
— Мама! Пошли! — сказал Гэвин, повернувшись обратно к комнате, в которую он ворвался несколько минут назад, удивив Дэнни. Сиенна потянулась, обвивая руками его шею, ее сердце колотилось так сильно, что она едва могла дышать, от боли комната пульсировала вокруг нее.
Снаружи, по внутренней связи, раздался голос.
— Двадцать.
О, Боже. Обратный отсчет. Совсем как в тот давний день, когда отец начал называть цифры, когда Вайолет была вынуждена выбирать. Осознание пришло отдаленно. Ее мысли путались, казалось, они были оторваны от реальности. Боль в ноге была острой и всепоглощающей.
Мирабель — Вайолет — обернулась с легкой грустной улыбкой на губах, когда снова встала между двумя своими мальчиками.
— Девятнадцать.
И даже в своем полусознательном состоянии Сиенна знала.
— Мирабель, — прошептала она. — Прощай.
Внизу Дэнни пошевелился и оттолкнулся руками, его нога бесполезно волочилась, когда он закричал от боли. Он привалился к стене, грудь поднималась и опускалась с прерывистым дыханием.
— Восемнадцать.
— Мама! — позвал Гэвин с паникой в голосе.
— Я так сильно люблю вас обоих, — выдавила Мирабель, ступив на эскалатор. И прежде чем Гэвин успел сделать хоть шаг вперед, Мирабель начала быстро спускаться по узким ступенькам навстречу Дэнни.
— Семнадцать.
— Сиенна, — позвал Дэнни снизу, его голос был слабым, дрожащим и таким тихим, что она едва расслышала его из-за нарастающей активности снаружи. — Вайолет Уитни Хастингс, — сказал он, запрокинув голову и ударившись о стену.
— Шестнадцать.
— Двадцать три, семьдесят четыре… — проворчал Дэнни. О чем ты говоришь, Дэнни? Он попытался вдохнуть, но это закончилось приступом кашля, его шея изогнулась в сторону.
— Пятнадцать.
Гэвин издал горловой рычащий звук разочарования и паники, устраивая Сиенну у себя на руках. Он сделал один шаг к Мирабель, но затем развернулся, его рычание перешло во всхлипывание, когда он пинком распахнул дверь перед ними, Сиенна крепко прижалась к нему, когда они двинулись вперед. Прочь.