Плохая мать
Шрифт:
Ты играешь честно, и я буду тоже. Ему вспомнилась строчка из письма Дэнни. Если бы он хотя бы наполовину имел это в виду, то подстроил все это с возможностью — неважно, насколько малой — что у них все получится. Может быть.
Гэвин заметил что-то на земле. Он сделал несколько шагов к этому, прежде чем нагнуться и поднять пенни. Он показал его двум женщинам, которые обе посмотрели на него в замешательстве. Гэвин сунул его в карман. Насколько он знал, Дэнни
— Давайте сначала полностью обыщем комнату, — сказал он. — Возможно, он спрятал еще один контейнер с уликами.
Каждый из них пошел в противоположном направлении, ощупывая дверные выступы, заглядывая в углы и вдоль плинтусов. Рядом со стеной была отклеена плитка для пола, и они потратили несколько минут на то, чтобы подергать ее, но, хотя у нее были сбиты углы, казалось, что она в основном была приклеена. Им понадобится монтировка, чтобы снять ее полностью или пощупать под ней.
— Черт, — выругался он, когда они подошли к стене, на которой было больше всего граффити. Казалось, что их подсказки будут содержаться в неряшливых рисунках.
Сиенна отступила назад, чтобы видеть всю главную стену целиком, а Гэвин подошел и встал рядом с ней.
— Это похоже на карту, — сказал он, переводя взгляд с одной пересекающейся линии на другую.
— Я тоже так подумала. Смотри, там есть крестик.
— Крестиком обозначено место, — пробормотал он. — Но какое место?
— Это может быть мост? — спросила Мирабель, указав на арочную форму у подножия стены слева от них.
— Возможно, — пробормотал Гэвин.
— Если это мост, — сказала Сиенна, — тогда это, вероятно, волны. — Она указала на небольшие всплески под аркой.
— Здесь есть несколько мостов, перекинутых через реку Траки, — сказал Гэвин. — Какой-нибудь из них тебе о чем-нибудь говорит?
— Нет. А тебе? — она обернулась. — Мирабель?
Они с мамой покачали головами.
— Однако мост находится вдалеке, — сказала Мирабель. — Похоже, что это, — она указала на пересекающиеся линии над ними, — является основным фокусом.
Гэвин согласился. Но что они должны были увидеть из множества пересекающихся линий, единственным ориентиром которых был далекий мост?
Они все постояли там еще некоторое время, разглядывая детали линий, завитушек. Гэвин еще несколько раз осмотрел комнату, в основном для того, чтобы поддерживать активность, чтобы его не захлестнуло разочарование настолько, что он стал бесполезен. Сиенна выдохнула, отойдя в другой конец комнаты, а затем прислонилась к дальней стене, рассматривая карту.
— О, Боже мой, — сказала она.
— Что?
Она прошла вперед, наклонив голову и уставившись на оранжевый рисунок.
— Это Байоннский мост в Нью-Йорке. Он соединяет Стейтен-Айленд с Нью-Джерси.
— Ты уверена?
— Я думаю, да. Потому что вот
— И смотри, — продолжила она, указав на два узких канала по обе стороны от них. — Это, должно быть, Ист-Ривер, — сказала она, показав направо от них, — а это, должно быть, Гудзон. — Она повела пальцем влево.
— Хорошо, — сказал Гэвин, предвкушение дало ему небольшой прилив энергии. — Так что бы это могло быть? — спросил он, снова указав на крестик, который, очевидно, был центром этой массивной, исписанной каракулями карты без надписей.
— Ну, финансовый район должен быть вон там, внизу, — сказала она, указав на их ноги. — Значит, это здесь, наверху, должно быть… Гарлем.
— Что значит Гарлем для тебя, Си?
Ее голова двигалась взад-вперед над картой, как будто она ориентировалась.
— Это было место, где я работала, — сказала она. Он молчал, наблюдая за ней, очевидно, что-то прикидывая. Точно так же, как коробка в предыдущей комнате была для него, эта карта была для нее? Дэнни разделил комнаты — пока что — сосредоточив внимание на одном человеке?
— Оранжевый, — сказала она, поворачиваясь к нему и его матери, ее глаза горели. — Здесь все в оранжевых тонах. — Она провела рукой по стене.
— Почему? Почему оранжевый?
— Потому что это был цвет дня. — Она слегка покачала головой. — Полиция Нью-Йорка использует систему «цвет дня» для идентификации полицейских под прикрытием, работающих в зонах повышенного риска. Это предназначено для предотвращения дружественного огня. Я была одета в оранжевое во время моего первого крупного ареста.
— В двух словах, — сказал он, пытаясь поторопить ее, не ставя под угрозу детали, которые могли им понадобиться.
Она заговорила быстрее.
— Я была под прикрытием. Наблюдала за раскрытием крупной сделки с наркотиками. На заднем сиденье был ребенок, я могла бы даже не заметить. Но увидела этого ребенка и не сводила глаз с машины. Честно говоря, мне повезло, Гэвин. В любом случае, арест привел к поимке крупного вора в законе. Я получила награду. Это было во всех местных новостях. Это одна из причин, по которой меня быстро повысили до детектива.
Ей не повезло. Для нее это всегда было связано с детьми. Она не могла вынести, когда они становились жертвами, или о них не заботились. И позже он скажет ей, как сильно, черт возьми, любит ее.
— Хорошо, значит, это был крупный арест… здесь? — спросил он, указав на пересекающиеся линии.
Она кивнула, ее глаза были прикованы к месту.
— Да. Да, вот здесь.
— Пять цифр. Ты помнишь почтовый индекс этого района?
Она приложила руку ко лбу, отводя взгляд.
— Боже, их может быть дюжина. Это большой район, и я не знаю, какой именно в этом конкретном месте. Это начиналось бы с один-ноль-ноль.