«Плохой день для Али-Бабы»
Шрифт:
– Но матушка, - запротестовал Аладдин, - кольцо снова спасло меня от верной смерти!
– Да, наверное, - был ее ответ.
– Но что ты вообще делал на этой базарной площади? Да еще эта связь с царевной!– Ударение, сделанное ею на последнем слове, дало парню понять, что его матушка вовсе не считает всяких там царевен подходящей компанией для такого славного мальчика, как ее сын.
Но юноша не мог больше скрывать свои истинные чувства, особенно от столь близкого человека, как мать. И он поведал ей, что полюбил эту прекрасную девушку, и
– Итак, Аладдин убедил матушку походатайствовать за него перед отцом царевны.
– Разбойник взглянул на Гаруна.
– Во дворце.
– Всегда самая лучшая часть истории, - вставил Гарун.
– И мать парня стала готовиться предстать перед султаном, - продолжал рассказчик, - нарядившись в роскошные одежды, купленные Аладдином на деньги от продажи очередной драгоценной столовой посуды, и приготовив сказочные дары, о происхождении которых мать подчеркнуто не спрашивала.
Но вы можете задать вопрос, могла ли женщина столь скромного положения, как матушка Аладдина, проявить такое красноречие перед султаном, чтобы ее сына согласились рассматривать в качестве поклонника?
– Увы, - перебила его пещера, - тебе придется задать этот вопрос в другой раз. Погода больше неподвластна мне. У меня просто никаких сил больше не осталось с этими шквалами.
И снова разбойники услышали голоса остальных членов шайки, доносящиеся сверху.
– Рада была вас послушать, - продолжала пещера.
– Так трудно найти развлечения, если ты пещера. Поговорите обо всем этом еще, когда появится возможность. В обмен на твой рассказ я покажу вам то, что может вам помочь.
– Голос издал странный трубный звук - должно быть, зевок, решил Али-Баба.
– И держи этот камушек у себя, но в случае крайней необходимости отдай его тому, у кого самая молодая борода.
– Молодая борода?
– повторил Али-Баба, думая о том, что волшебная пещера, должно быть, таким странным образом говорит о младшем из разбойников, Ахмеде.
– Тому, который только что это сказал, - пояснила пещера, - тому, чья борода выросла по волшебству.
– Мне?
– с изумлением переспросил Али-Баба.
– Поверь мне. Ты понравился той пещере. Она позволила взять золото и не скрутила тебя в бараний рог. Ей нравится думать, что она хорошо разбирается в людях.
Али- Баба нахмурился, но ничего не сказал. Он никому не говорил про золото. Откуда пещере знать о нем? Видимо, это потому, что она волшебная.
– Но как мы выберемся отсюда?
– спросил у пещеры Ахмед.
– Вы знаете, как выйти, - важно ответил голос.
– Все, что вам нужно, - это волшебное слово.
Волшебное слово, связанное с пещерами? Ну конечно! Али-Баба первым открыл рот и произнес:
– Сезам, откройся!
И тут же в образовавшееся над ними отверстие брызнул ослепительный солнечный свет, и появилась узкая, но вполне надежная лестница.
Разбойники собрали свои пожитки, включая Касима, и двинулись к выходу. Пока они шли, дровосек
– Знаешь, - сказал Аладдину Ахмед, когда они карабкались по лестнице, - если это кольцо тебе больше не нужно, я бы с радостью взял его себе.
– Кольцо? О да, у меня есть кольцо, это верно.
– Но Аладдин, казалось, был слишком поглощен тем, как бы не оступиться, чтобы обсуждать этот вопрос дальше.
Но времени для разговоров уже не оставалось, поскольку разбойники один за другим вылезли на снова ясный белый свет.
– Ага!
– раздался голос атамана.
– Значит, мы потеряли людей меньше, чем думали!
– Он одобрительно хлопнул в ладоши, и из его одежд высыпалась целая куча песка, от которого они казались скорее белыми, чем черными.
– Отлично! Ужасно не люблю набирать больше дюжины новых разбойников зараз.
Один из разбойников указал на лестницу, по которой поднялись Али-Баба и его товарищи.
– Но они вылезли из провала в земле! Может, стоит осмотреть его?
Али- Баба, жмурясь, озирался по сторонам. Похоже, бурю пережило немало запорошенных песком разбойников, хотя он был не в состоянии точно сосчитать их, пока глаза его не начнут видеть более отчетливо. Однако тревожился он не о разбойниках.
– Что с женщинами?
– хрипло спросил он.
Главарь застыл.
– В моей разбойничьей шайке мы не говорим о провалах в земле!
– Он хлопнул в ладоши. К нему подскочили двое.
– Заберите его куда-нибудь и разрубите надвое.
– Но я спросил только потому, что вдруг там внизу есть что-нибудь ценное. Я думал лишь о выгоде для нашей шайки!
– Очень хорошо. Я буду милосерден. Можете разрубить его надвое его же собственным мечом.
Главарь вновь повернулся к Али-Бабе, которому в тот миг хотелось лишь одного: чтобы он никогда никому не задавал никакого вопроса ни о ком из смертных.
– Женщины, хоть это и не твое дело, в полном порядке, - ответил атаман, начиная вытряхивать песок из одежды.
– Они были со мной.
– Он принялся отряхиваться еще энергичнее, очевидно считая, что больше никаких пояснений не требуется, однако мгновение спустя снова повернулся к Али-Бабе.
– Но я хотел потолковать с тобой, - сообщил главарь слишком вкрадчиво, чтобы голос его звучал искренне.
– Я должен сообщить тебе одну неприятную информацию и одну великую мудрость. Что бы ты предпочел услышать сначала?
У Али- Бабы было ощущение, что это какое-то испытание и результатом его может быть только одно -мучительная смерть. Во время рассказа Аладдина дровосек даже позволил себе ненадолго расслабиться, и вот что из этого вышло. Теперь он должен следить за каждым своим шагом, ибо от этого, несомненно, будет зависеть его жизнь.
Главарь, с удовольствием лишающий людей зубов и пальцев за гораздо меньшие провинности, ждал. Про что спросил бы в первую очередь разбойник? Уж конечно, не про хорошее. Поэтому Али-Баба выбрал другой ответ, осторожно подбирая каждое слово.