«Плохой день для Али-Бабы»
Шрифт:
– Берегитесь!
– возвещали евнухи.
– Ибо суд наш не ведает пощады!
«Что ж, воистину, - подумал тогда парень, - это исчезновение мне на руку, поскольку теперь я смогу спрятаться где угодно посреди этого уличного торжища, где-нибудь среди хлипких деревянных прилавков и брошенных торговцами потертых ковриков, за которыми не спрятался бы и новорожденный младенец».
– Берегитесь!
– взывали евнухи.
– Ибо мы уже за углом!
В тот миг Аладдин понял, в чем состоит истинная проблема уличной торговли - вокруг
Он обернулся - и там были три евнуха, марширующие по торговой площади, с очень острыми мечами и очень удивленными лицами.
– Вы видите?
– спросил один.
– Конечно вижу, - ответил другой.
– Считайте, что в этом мы единодушны, - добавил третий.
Но все мысли о евнухах вылетели у юноши из головы, когда он увидел царевну и, более того, царевна увидела его.
Он не мог пошевельнуться и лишь улыбался. И - чудо из чудес - царевна улыбнулась в ответ.
Он решился снова взглянуть на евнухов. Все трое тоже улыбались. Но улыбки евнухов его не слишком волновали.
– Ты погубил себя, юноша!
– сказал один.
– Ни один мужчина не должен видеть царевну, - добавил второй.
– Если он не из числа ее ближайших родственников, - пояснил третий.
– Приговаривается к немедленной смерти!
– довольно радостно хором объявили все трое.
– О, какое счастье!
– сдавленно хохотнул третий.
– Может, я зарублю его?
– Ты уже обезглавил последнего из пойманных, - напомнил ему первый стражник.
– Кроме того, давайте проявим немного милосердия к этому бедняге, чтобы последним запахом, втянутым его смертными ноздрями, не стали газы, которые ты вечно испускаешь.
– Что я могу поделать, если наелся на обед всякой всячины, - защищаясь, ответил третий.
– Хотя, может, и мог бы, сумей я устоять перед маринованными кумкватами!
Аладдин предоставил трем стражникам пререкаться между собой. Он снова повернулся к царевне, прекрасной, как солнце, и заметил, что она, похоже, смотрит на него самым благосклонным образом. Он прижал руки к сердцу, чтобы не дать этому органу выскочить из его груди.
– Давайте зарубим его все вместе!
– предложил один из стражников.
Двое других подтвердили, что это будет наиболее оригинальным и приемлемым решением.
Аладдин смотрел на приближающихся евнухов, продолжающих улыбаться, с такими острыми мечами в руках.
В следующий миг, понял он, ему не нужно будет больше беспокоиться о своем сердце, ибо оно перестанет биться вовсе.
Глава девятнадцатая, в которой наша история продолжается за пределами волшебной пещеры
– Буря закончилась, - объявил таинственный голос.
– Что?
– возмутился Касим.
– Ты хочешь, чтобы он прервал свой рассказ теперь?
– Я только подошел к самой сути своего повествования!
–
– Вот-вот появятся дворцы!
– Прошу меня извинить, - ответил голос.
– Я, в конце концов, управляю погодой лишь в определенных пределах. Мои возможности строго ограничены.
От этого голоса они не умерли на месте, не покрылись нарывами, с ними не случилось ничего из того, чего можно ожидать от таинственных существ. Напротив, голос, казалось, принадлежал самому духу вежливости. Именно поэтому дровосек спросил:
– Ты управляешь самой погодой? Смею ли я спросить, кто или что ты такое?
– Я тут, - ответил голос прямо у них над головами, - и тут, - прозвучало на некотором отдалении из темноты, - и тут тоже, - донеслось прямо из-под ног Али-Бабы.
– Я везде вокруг вас.
Али- Баба был потрясен.
– Ты вездесущ?
Тут голос рассмеялся, и смех этот, казалось, звучал сразу отовсюду.
– Не совсем. Просто вы сидите во мне. Я, собственно говоря, волшебная пещера.
Разбойники как один разинули рты. И все подумали об одном, хотя первым произнес это вслух Касим:
– А ты случайно не имеешь какого-нибудь отношения к некой другой волшебной пещере?
– Все в этом мире взаимосвязано, - ответила пещера.
– И полости в земле - не исключение.
– Так ты утверждаешь, - удивленно сказал Аладдин, - что знакома с пещерой, в которой лежат лампа и золото?
– Я полагаю, вы бы сказали, что та пещера - моя родная сестра, - весело ответил голос.
– Где же тогда, - спросил Ахмед, - твое золото?
– У каждого свои возможности, - укоризненно ответил голос.
– Какие-то пещеры собирают золото. Я - разговариваю.
– Ты должна простить меня, - пожал плечами Ахмед.
– Это все мое разбойничье воспитание.
– Нас в первую очередь интересует всего одна пещера, - благоразумно перебил его Гарун, - та, что так набита золотом, драгоценными камнями и несметными сокровищами, что напоминает скорее подземный дворец. К тому же, возможно, я принимаю желаемое за действительное, но с этой пещерой есть одна проблема: она всегда принимает в себя новые сокровища, но не всегда позволяет забрать их обратно.
– Старший из разбойников запнулся и взглянул на стоящую рядом с ним корзину.
– И, кроме этого, у той пещеры есть еще кое-какие причуды.
– Вроде того, чтобы не дать мне умереть?
– с болью произнес Касим.
– Мне не нравится считать это причудой, благодарю покорно. Ужасная шутка, возможно, но не причуда.
– Ах, та пещера.
– Голос снова печально хохотнул.
– Я знаю ее не хуже прочих, и у вас есть все причины остерегаться ее. Та огромная пещера - мать наша, и ее боятся все прочие волшебные пещеры, норы, гроты, туннели, берлоги, провалы и расселины в земле. Однако знайте: даже эта крупнейшая из пещер - не добрая и не злая. Она просто недопонятая.