Плотский грех
Шрифт:
– Умный Уолтер! – восхитилась она. – Когда у меня будет больше времени, можешь рассказать мне о своих впечатлениях.
Его лицо просияло:
– Это было бы хорошо, Джесс.
Джесс кольнул укор совести, она сокрушенно вздохнула:
– О, мой дорогой, дорогой друг, я действительно тебя забросила! Как бы я хотела, чтобы ты был единственным моим пациентом, но есть около сотни других, ни один из которых не представляет для меня такого интереса и важности, как ты.
И тогда Уолтер это сделал – он улыбнулся! Широкой, во весь рот улыбкой. Застыв в своем кресле, Джесс улыбнулась ему в ответ.
Уолтер улыбнулся! Открылись шлюзовые ворота, обрушивая поток туда, где раньше
– Сейчас ты счастлива, – заметил Уолтер.
– Если и так, Уолтер, то лишь благодаря тебе.
Погреб Иви Рамсботтом не походил на хирургический рай с кондиционированием воздуха; то, что он удовлетворял условиям проживания, было поразительно в каком-то смысле, но логично в другом. Он не вязался с утонченностью Иви, в то же время в ней оказалось достаточно от Айвора, чтобы сконструировать пригодный тайник.
Пол Бахман считал, что Иви соединила склеп с водопроводом и канализацией, затем собственноручно обила его войлоком. Вентиляционное отверстие имелось там с самого начала. Она также заменила крошечный лифт крупногабаритным креслом, очевидно, для того, чтобы иметь возможность туда спускаться и сидеть, наблюдая страдания жертвы. Обнаружив в одной из ванных комнат кресло, похожее на электрический стул, криминалисты вычислили, что Иви регулярно усыпляла свою жертву, затем приносила человека наверх, в ванную комнату, чистила, купала и брила его, даже подкрашивала корни волос. Как только жертва становилась слишком слаба, Иви прекращала свои манипуляции. В конце концов она переправляла тело в то место, где нелегально сваливали мусор, – выбрасывала его там, как дохлое животное.
– Коттедж был достаточно изолирован, чтобы никто не услышал криков, – сказал Эйб комиссару, – даже несмотря на то, что существовало открытое вентиляционное отверстие под живой изгородью. Я просил Тони встать в погребе и кричать что есть силы, но донеслось на удивление мало шума. Я думаю, ослабление звука связано с тем, что погреб находится не под поверхностью самого дома. Он смещен в сторону и покрыт двумя футами почвы и дерна поверх бетонного перекрытия. Нет эффекта эхо-камеры. Единственный способ проникнуть внутрь или выйти наружу – через кресло-лифт.
– Как себя чувствует последняя жертва? – спросил Сильвестри.
– Держится, сэр, – ответил Кармайн. – Парню предстоит долгий путь к выздоровлению, но меня заверили, что он не умрет. Самое худшее, что, дабы остаться в живых, он сжег большую часть своего мышечного волокна, так что откормить его – это лишь полбеды. Ему потребуется физиотерапия и психотерапия.
– Как его песик? – поинтересовался Лиам.
– Педро часто приносят к нему из ветеринарного отделения, – сказал Кармайн. – Ра и Руфус собирают счета за лечение и, как я понимаю, отправят Стивенса домой обеспеченным пенсией.
– Двигаемся дальше; что с тем парнем, который совершил набег на твой дом и подстрелил молодого Хэнка? – спросил комиссар. – Какие перспективы у Хэнка?
– Хэнк будет нормально ходить через год, сэр, так мне сказали. Позвоночник фактически не поврежден, хотя частично кости таза пришлось восстанавливать. Однако пересадка мускульной и кожной ткани задержит его в больнице на довольно долгое время. – Кармайн сделал глубокий вдох. – Что же до нападавшего – тут ноль,
– Одинокий волк, значит? – спросил Сильвестри.
– По моим догадкам, он всегда был одиноким волком.
– Как и монстром.
Все кивнули.
– Убийца монашек – это уж слишком, – резко сказал комиссар. – Мы должны схватить это адское отродье и как можно скорее. Никто в Холломане не может чувствовать себя в безопасности, даже самые невинные, пока он не окажется за решеткой. Фернандо, я хочу, чтобы твои патрульные были начеку днем и ночью. Если он действительно перемещается на мотоцикле, патрули должны его засечь.
– Есть, сэр, – сказал Фернандо.
– Хорошо, – кивнул Сильвестри, затем прошептал: – Монашка!
Пятница, 5 сентября 1969 года
Прежде Джесс не представляла себе, как тяжело может оказаться жить в мире, где отсутствует Иви. Потребовалось два дня, чтобы рассеялся первый шок, а за ним последовала не депрессия, а нечто худшее – апатия. Для психиатра Джесс Уэйнфлит существовало различие между этими двумя состояниями. Да, депрессия означает подавленность настроения, но глубокие эмоции продолжают существовать в глубине – имеются боль и страдание. Не так было сейчас: Джесс ощущала только ужасное безразличие, полное отсутствие всякого рода страдания и боли.
Конечно, такое состояние имело одно преимущество. Джесс могла работать – и работать хорошо, эффективно, быстро, точно. Благодарная за это, она достала из сейфа сотню своих папок и прошлась по ним поочередно, неожиданно проявляя способность проникновения в суть, которую раньше заслоняли эти предательские эмоции. Уйти с головой в работу было универсальной панацеей, методом, который она проповедовала и пациентам, и персоналу – даже Уолтеру, чье беспокойство о ней постоянно нарастало, и она знала это. То волнение, что было бы вызвано этим открытием всего несколько дней назад, сейчас совершенно отсутствовало, но Джесс не сомневалась, что оно появится, как только образовавшийся в ее жизни вакуум, спровоцированный смертью Иви, начнет заполняться, как то свойственно всем вакуумам; после чего она с новой энергией и энтузиазмом возьмется за Уолтера.
– Потерпи немного, – сказала она ему, – просто потерпи еще несколько дней, Уолтер, и тогда мы вместе займемся кое-каким поистине фантастическим материалом, обещаю тебе. Ты – центр всего моего мира.
Какой-то момент его аквамариновые глаза сосредоточенно ее изучали, затем он кивнул.
Больше ничего на эту тему сказано не было, да это было и не нужно. Уолтер удалился в мастерскую по своим делам, а Джесс продолжила вникать в ту самую сотню историй болезни.
Она продолжала продираться сквозь лабиринт слов, по-прежнему убежденная, что ключ к неуловимым проводящим путям находится именно в них. Мозолистое тело, бледный шар, обонятельный мозг, гипоталамус, черная субстанция [64] …
64
Части мозга.