Пляска на бойне
Шрифт:
— А она должна быть мне знакома?
— Фильм наполовину стерт, и на это место записан другой.
— Дайте-ка взглянуть, — сказал он. Взяв у меня кассету, он указал на ее угол: — Вот, видите? У чистой кассеты здесь перемычка. Если вы записываете что-то такое, что хотите сохранить, вы ее отламываете и тогда сделать по ошибке новую запись на эту кассету нельзя. Кассеты для коммерческого проката, вроде вот этой, выпускают сразу без перемычки, чтобы нельзя было их испортить, если нечаянно нажмешь на кнопку «запись», — клиенты это постоянно делают, такие уж они у нас умники. Но можно заклеить это место скотчем — и тогда пожалуйста. Вы уверены, что ваш приятель этого не делал?
— Вполне.
Он бросил на меня подозрительный взгляд, потом пожал плечами.
— Значит, он хочет другой экземпляр «Дюжины», да? Никаких проблем, на этот фильм спрос большой, и у нас есть несколько копий. Ну, может, не дюжина, пусть даже грязная, но достаточно.
Он потянулся за кассетой, но я остановил его руку.
— Дело не в этом, — сказал я.
— Да?
— Кто-то стер середину «Грязной дюжины» и записал вместо нее порнографический фильм, — сказал я. — И не просто обычную порнуху, а особо жестокую, с садизмом и насилием над несовершеннолетним.
— Не может быть.
Я покачал головой.
— Мне хотелось бы знать, как это туда попало.
— Ну еще бы, конечно, — сказал он и протянул руку к кассете, но тут же отдернул ее, словно боялся обжечься. — Клянусь, я тут ни при чем. Мы порнографии не держим — ни «Глубоко в горле», ни «Дьявола, сидящего в мисс Джонс», никакой такой грязи. Обычно в прокатных пунктах есть хотя бы несколько таких кассет — многие женатые пары любят для начала посмотреть что-нибудь эдакое, даже если они не из тех, кто шляется по грязным забегаловкам на Таймс-сквер [18] . Но когда я открывал свое дело, то решил, что ничего подобного у меня не будет. Я не желаю держать у себя такие вещи. — Он еще раз взглянул на кассету, но даже не дотронулся до нее. — Значит, как это могло сюда попасть — вот в чем вопрос, верно?
18
Таймс-сквер — площадь на пересечении Бродвея и Седьмой авеню, центр зрелищных предприятий и увеселительных заведений.
— Возможно, кто-то хотел переписать себе это с другой кассеты.
— А чистой у него под рукой не оказалось, и пришлось взять эту. Но зачем писать на прокатной кассете, а на следующий день ее сдавать? Не вижу в этом никакого смысла.
— Может, это сделали по ошибке, — предположил я. — Кто последний брал у вас кассету?
— То есть перед Хейберменом? Сейчас посмотрим. — Он нажал несколько клавишей, посмотрел на экран и нахмурился. — Он был первый.
— Это новая кассета?
— Нет, конечно, нет. Разве она похожа на новую? Не знаю, мы все держим в компьютере, это очень удобно, только потом вдруг случаются вот такие штуки. А, погодите. Я знаю, откуда взялась эта кассета.
Он объяснил, что какая-то женщина принесла ему целую сумку видеокассет, по большей части добротной классики.
— Там были, представьте себе, все три версии «Мальтийского сокола». Одна тридцать шестого года, она называлась «Сатана встречает даму», с Бетт Дэвис и Уорреном Уильямсом. Артур Тричер там играет Джоула Кэйро, а роль Сиднея Гринстрита исполняет толстуха по имени Эдисон Скипуорт — хотите верьте, хотите нет. Потом самая первая — тридцать первого года, где Рикардо Кортес изображает Спейда настоящим подонком, а не героем, какого сделал из него Богарт в сороковом. Эта версия называлась «Мальтийский сокол», но после того, как вышел фильм Хастона, первую переименовали и назвали «Опасная женщина».
Та женщина сказала ему, что сдает квартиры внаем. Один из жильцов умер, и она продает кое-какие его вещи, чтобы возместить его задолженность.
— Я все и купил, — сказал он. — Не знаю, в самом деле он был ей что-то должен или она просто воспользовалась случаем заработать доллар-другой, только я не сомневался, что она не взломщица и эти кассеты не украла. И они были в хорошем состоянии — по крайней мере те, что я проверил. — Он горестно улыбнулся. — Все я не просматривал. А эту точно не видел.
— Ну, это объясняет дело, — сказал я. — Если кассеты принадлежали ее жильцу, кто бы он там ни был…
— И он хотел что-то переписать, и, может, дело было посреди ночи, так что он не мог выйти и купить чистую кассету… Конечно, в этом есть смысл. Записывать на прокатную кассету он бы не стал, но эта была не прокатная, пока я не купил ее у той женщины, а к тому времени он уже что-то на нее записал. — Он взглянул на меня. — Действительно порнуха с несовершеннолетними? Вы не преувеличиваете?
Я ответил, что нет. Он сказал что-то насчет мира, в котором мы живем, а я спросил, как звали ту женщину.
— Вряд ли я вспомню, — ответил он. — Если вообще знал, как ее зовут, что мало вероятно.
— Разве вы не выписали ей чек?
— Возможно, и нет. По-моему, она хотела получить наличными. Обычно так и бывает. А может, я и выписал чек. Хотите, посмотрю?
— Буду благодарен.
Он отошел, чтобы отпустить посетителя, потом вышел в заднюю комнату и через несколько минут появился снова.
— Чека не было, — сказал он. — Так я и думал. Я нашел запись об этой покупке, хотя даже на это не рассчитывал. У нее была тридцать одна кассета, и я заплатил ей семьдесят пять долларов. Вроде бы немного, но ведь они были подержанные, мы на таких вещах и зарабатываем.
— А там не записано, как ее звали?
— Нет. Дата есть — четвертое июня, если это может вам помочь. И ни до, ни после того дня я эту женщину не видел. Скорее всего, она живет где-то поблизости, но больше я про нее ничего не знаю.
Вот и все, что он мог мне сообщить, — расспрашивать его дальше было бессмысленно. Он сказал, что Уилл имеет право получить на один вечер нормальный экземпляр «Грязной дюжины» бесплатно.
Вернувшись в отель, я разыскал телефон Уилла — теперь, когда я знал его фамилию, это было нетрудно. Я позвонил ему и сказал, что он может взять фильм бесплатно в любое время.
— А что до той кассеты, — сказал я, — то ни вы, ни я тут ничего сделать не можем. Кто-то записал это на свою собственную кассету с «Грязной дюжиной», а потом ее продали. Человек, которому она принадлежала, умер, и невозможно даже выяснить, кто он был, не говоря уж о происхождении записи. Вообще такие вещи ходят по рукам, и те, кто ими интересуется, переписывают их друг у друга, потому что только так их и можно заполучить, в открытой продаже они не появляются.