Пляска на бойне
Шрифт:
Но я почему-то никак не мог уйти из этого квартала. Не то чтобы меня тянуло в другие порнолавочки, не нужны были мне и никакие услуги из тех, что предлагали на этой улице. Я не собирался покупать ни наркотиков, ни сексуального партнера. Я не хотел ни посмотреть фильм про кунг-фу, ни приобрести баскетбольные туфли, электронное оборудование или соломенную шляпу с пятисантиметровыми полями. Я мог бы купить нож с выкидным лезвием («Продается исключительно в виде комплекта деталей; сборка в некоторых штатах запрещена законом») или изготовляемые в присутствии заказчика
Я бродил по этой улице взад и вперед, взад и вперед. Один раз я пересек Восьмую авеню и выпил стакан молока с бутербродом в стоячей закусочной на автовокзале Порт-Оторити. Я побыл там некоторое время, чувствуя себя в кондиционированном воздухе как в раю, а потом что-то заставило меня опять выйти на улицу.
В одном из кинотеатров шли два фильма с Джоном Уэйном [20] — «Армейский фургон» и «На ней была желтая лента». Я заплатил доллар или два, не помню уж сколько, и вошел. Просидев вторую половину одного фильма и первую половину другого, я снова вышел на улицу.
20
Уэйн Джон (1907-1979) — американский киноактер, снимался в вестернах и фильмах про войну.
И снова принялся по ней бродить, погруженный в размышления, не замечая ничего вокруг.
Какой-то чернокожий мальчишка подошел ко мне и спросил, что это я делаю. Я обернулся — он нахально смотрел на меня снизу вверх. Ему было лет пятнадцать, а может, шестнадцать, а может, и семнадцать — примерно столько же, сколько мальчику, которого убили в том фильме, но выглядел он куда более умудренным уличной жизнью.
— Просто смотрю на витрину, — ответил я.
— На все витрины, — сказал он. — Только и делаете, что ходите по улице взад-вперед.
— Ну и что?
— Ну и чего вы ищете?
— Ничего.
— Дойдите до угла, — сказал он. — До Восьмой авеню, а там заверните за угол и подождите.
— Зачем?
— Зачем? Да чтобы все эти люди на нас не глазели, вот зачем.
Я подождал его на Восьмой авеню, а он, должно быть, обежал вокруг квартала или прошел напрямик через отель «Картер». Когда-то этот отель назывался «Дикси» и славился одним — дежурный телефонист, поднимая трубку, всякий раз говорил: «Отель „Дикси“, ну и что?» По-моему, отель переименовали как раз тогда, когда Джимми Картер стал президентом вместо Джералда Форда, но, возможно, я ошибаюсь, а даже если и так, это могло быть чистым совпадением.
Я стоял в каком-то подъезде, когда со стороны Сорок Третьей появился мальчишка — он шел, сунув руки в карманы и задрав кверху нос. На нем был джинсовый пиджак поверх майки и джинсы. Должно быть, в пиджаке ему было ужасно жарко, но его это, по-видимому, ничуть не волновало.
— Я видел вас вчера, — сказал он, — и сегодня вижу целый день. Так и ходите взад-вперед, взад-вперед. Чего вы ищете?
— Ничего.
— Да бросьте вы. Тут все чего-то ищут. Сначала я подумал, что вы легавый, но вы не легавый.
— Откуда ты знаешь?
— Не легавый, и все тут. — Он пристально посмотрел на меня. — А может, легавый? Может быть.
Я рассмеялся.
— Чего вы смеетесь? Вы какой-то странный, мистер. Человек спрашивает, не хотите ли купить травки или снежка, а вы только головой мотаете и даже не глядите на него. Какого еще зелья вам надо?
— Никакого.
— Значит, никакого. Девочку вам надо? — Я мотнул головой. — Мальчика? Девочку и мальчика? Хотите посмотреть представление или чтобы на вас смотрели? Говорите же, чего вы хотите.
— Я просто вышел прогуляться, — сказал я. — Мне нужно кое о чем подумать.
— Это же надо! — воскликнул он. — Прийти на Двойку, чтобы думать! Дай, говорит, пойду на Двойку — надо мне собраться с мыслями. Только если вы не скажете, чего на самом деле хотите, как вы это добудете?
— Я ничего не хочу.
— Скажите, чего вы хотите, и я помогу вам это достать.
— Я же тебе сказал, что ничего не хочу.
— Ну, раз так, то я хочу. Я много чего хочу. Дайте мне доллар.
В его голосе не было угрозы, и запугать меня он не пытался.
— Это почему же я должен дать тебе доллар? — спросил я.
— А просто потому, что мы с вами друзья. А потом, раз уж мы с вами друзья, я, может, дам вам косячок. Годится?
— Я траву не курю.
— Траву не курите? Так что же вы курите?
— Ничего не курю.
— Тогда дайте мне доллар, и я вам ничего не дам.
Я невольно рассмеялся. Оглядевшись, я увидел, что на нас никто не обращает внимания. Я вынул бумажник и протянул ему пятерку.
— Это за что?
— Потому что мы друзья.
— Ну да, а все-таки чего вам надо? Хотите, чтобы я с вами куда-то пошел?
— Нет.
— Вы просто так это мне даете?
— Мне от тебя ничего не нужно. А если не хочешь…
Я протянул руку к бумажке, и он со смехом отдернул ее.
— Ну-ну, — сказал он. — Раз уж дали, брать обратно не полагается. Как это мамаша вас не обучила? — Он сунул бумажку в карман и искоса взглянул на меня. — Никак не пойму, что вы за человек.
— А тут и понимать нечего, — сказал я. — Как тебя зовут?
— Как меня зовут? А зачем вам знать, как меня зовут?
— Да просто так.
— Можете звать меня Ти-Джей.
— Ладно.
— «Ладно». А как вас зовут?
— Можешь звать меня Букер.
— Как вы сказали — Букер? — Он покачал головой. — Ну, вы даете, мистер. Одно могу сказать — никакой вы не Букер.
— Меня зовут Мэтт.
— Мэтт, — повторил он, словно примериваясь. — Ну, это годится. Мэтт. Мэтт. Туши свет, Мэтт.
— Зер гут. Рут.
Глаза у него загорелись.
— А, так вы тоже тащитесь от Спайка Ли? Видели этот фильм?