Пляска на бойне
Шрифт:
— И много ты в него вложил?
— Очень мало, можно сказать, минимально возможную долю. Он вам все еще нравится? Вчера вечером вы сказали, что да.
— Производит хорошее впечатление. Только пропустил слишком много ударов правой.
— Знаю. Кид сказал то же самое. Но у этого Домингеса очень резкий удар правой.
— Да, неожиданный.
— В самом деле. А потом он вдруг скис. — Чанс улыбнулся. — Люблю бокс.
— Я тоже.
— Жестокий, варварский спорт, я его не оправдываю. Но мне на это наплевать. Люблю его, и все тут.
— Знаю. А в Маспете ты раньше бывал. Чанс?
Он покачал головой:
— Это же черт знает где. Правда, не так уж и далеко
— Ты будешь там еще?
— Если нам снова назначат там бой и если мне не понадобится быть где-нибудь еще. Следующий бой у нас через три недели, считая с будущего вторника, в Атлантик-Сити. — Он улыбнулся. — В зале Дональда Трампа — надеюсь, это не такая дыра, как «Нью-Маспет».
Он рассказал мне, с кем предстоит драться Рашиду, и сказал, что надо бы и мне приехать. Я ответил, что постараюсь. Еще он сказал, что по их плану Рашид должен драться каждые три недели, но пока что получается примерно раз в месяц.
— Жаль, что не смог вам помочь, — сказал он. — Я могу порасспросить кое-кого, если хотите. Эти ребята из нашего угла — они все время ходят на бокс. Вы все еще живете в том отеле?
— Да.
— Если я что-нибудь услышу…
— Буду благодарен. Чанс. И, знаешь, я рад, что у тебя все хорошо.
— Спасибо.
Уже в дверях я сказал:
— Да, чуть не забыл. Ты что-нибудь знаешь о той девице с плакатом?
— О какой?
— Ну, о той, что скакала по рингу и показывала номер следующего раунда.
— Сказал бы, если бы что-нибудь знал. Но знаю только, что ноги у нее длинные.
— Это я тоже заметил.
— И тело красивое. Помнится, его довольно много было видно. Но боюсь, что больше о ней ничего не знаю. Благодаря вам, Мэттью, я этими делами уже не занимаюсь.
— «Этими делами»? По-твоему, она похожа на девушку, которая этим занимается?
— Что вы, нет, конечно, — сказал он. — По-моему, она вылитая монашка.
8
На Шестой авеню, наискосок от башни из стекла и стали, где помещается штаб-квартира Эф-би-си-эс, есть бар, который называется «Хэрли». Много лет его постоянными посетителями были сотрудники Эн-би-си, а прославил бар Джонни Карсон [22] , когда вел свои прямые передачи из Нью-Йорка: с этим заведением были связаны все шуточки его персонажа Эда Макмэхена, когда тот немного выпьет. «Хэрли» до сих пор находится на прежнем месте — в одном из немногих старых домов, еще сохранившихся на этом отрезке Шестой авеню. Телевизионщики и сейчас ходят сюда, чтобы скоротать свободный час или свободные полдня, и одним из таких постоянных посетителей был Ричард Термен. Он часто заглядывал в «Хэрли» после работы и выпивал рюмку-другую, прежде чем ехать домой.
22
Карсон Джонни — американский тележурналист, который с 1962 г. вел программы встреч с интересными личностями.
Чтобы узнать все это, не нужно быть великим детективом, потому что об этом говорилось в деле, которое дал мне почитать Джо Деркин. Я явился в «Хэрли» около четырех тридцати и занял место у стойки со стаканом содовой. У меня мелькнула мысль вытянуть что-нибудь из бармена, но вокруг толпились посетители, и он был слишком занят для такого разговора.
Человеку, стоявшему у стойки рядом со мной, очень хотелось поговорить о бейсбольном финале, который состоялся в прошлое воскресенье. Правда, силы команд были слишком неравны, чтобы стоило много говорить об этом матче, и скоро выяснилось, что оба мы не стали смотреть вторую его половину. Такая общность взглядов побудила его угостить меня, однако весь его энтузиазм потускнел, когда он узнал, что я пью содовую, и окончательно угас, когда я попытался перевести разговор на бокс.
— Это не спорт, — сказал он. — Двое мальчишек из негритянского гетто стараются исколошматить друг друга до смерти. Уж лучше бы отпустить тормоза, вручить им по пистолету, и пусть палят себе на здоровье.
Вскоре после пяти я увидел, что вошел Термен. С ним был еще какой-то человек примерно того же возраста. Они отыскали свободное место у дальнего от меня конца стойки и заказали себе выпить. Минут через десять-пятнадцать Термен ушел один.
Спустя несколько минут я сделал то же самое.
Ресторан, занимавший первый этаж дома на Западной Пятьдесят Второй, где жил Термен, назывался «Радиккио» [23] . Стоя напротив, я убедился, что в квартире на верхнем этаже свет не горит. Этажом ниже, в квартире Готшальков, тоже было темно: Рут и Альфред проводили зиму в Палм-Бич.
Я пропустил ленч и решил пораньше пообедать в «Радиккио». Там было занято только два столика, кроме моего, — за обоими сидели молодые пары, увлеченные беседой. Мне захотелось позвонить Элейн и предложить ей поймать такси и приехать сюда, но потом я подумал, что это, возможно, не такая уж удачная идея.
23
Редиска, а также острый красный салат (ит.)
Я заказал себе телятину и полпорции блюда, которое называется, по-моему, «фарфала» [24] , — это макароны, завязанные в узел наподобие галстука-бабочки, с острым красным соусом. В крохотной порции овощей, которые подали к обеду, было очень много красного салата, по которому ресторан и получил свое название. В меню было написано, что обед без вина подобен дню без солнечного света. Но я запивал еду водой, а потом выпил чашку кофе. Официант принес мне бутылку анисовой, которой я не заказывал, но я жестом велел унести ее обратно.
24
Бабочка (ит.).
— Это не платить, — сказал он. — Одну каплю в кофе, чтобы лучше вкус.
— А мне не надо, чтобы у него был лучше вкус.
— Scusi? [25]
Я снова показал ему жестом, чтобы он унес бутылку, он пожал плечами и отнес ее назад, на стойку. Я выпил кофе, стараясь не думать о том, какой вкус был бы у него, если добавить анисовой. Потому что мне чего-то очень хотелось, только вкус был тут ни при чем. Да и не ради вкуса они приносят эту бутылку. Если бы анис улучшал вкус кофе, все просто варили бы кофе с семенами аниса, а этого никто не делает.
25
Извините? (ит).