Пляска смерти
Шрифт:
— Я попросил проверить кровь еще раз, Анита.
— Значит, ничего хорошего, — сказала я.
— В такой момент полагается попросить ее сесть? — спросила Клодия.
Доктор Норт глянул на нее:
— Если хочет, может сесть. — Он обернулся ко мне: — Хотите сесть?
— А надо?
Он улыбнулся шире:
— Не думаю, но если надо будет, у вас хорошая поддержка. — Он кивнул в сторону Мики и Ричарда.
— Выкладывайте, док.
Мой голос звучал чуть сдавленно, но не дрожал. Очко
— Я могу быть полностью откровенен при всех присутствующих?
Я подавила желание заорать и сумела ответить:
— Да, да, только говорите уж, Бога ради!
Он снова кивнул:
— Вам известно, что у вас ликантропия?
Я тоже кивнула и нахмурилась:
— Мне известно, что я — носитель ликантропии.
— Забавно, что вы так это формулируете. У вас кровь совершенно уникальна, Анита.
— Месяца полтора назад я узнала, что являюсь носителем ликантропии волчьей, леопардовой, львиной и еще какой-то, которую не смогли даже определить.
Он глянул на меня поверх очков:
— Вы знаете, что быть носителем более одного штамма ликантропии невозможно. Они дают перекрестный иммунитет. Ликантропией можно заразиться только один раз.
Я снова кивнула, стиснув руки, которые меня поддерживали.
— Все это я знаю. Я — медицинское чудо, тра-та-та, ля-ля-ля. Давайте к беременности. Есть у меня синдром Маугли или синдром Влада?
Он очень внимательно посмотрел мне в глаза, слишком даже серьезно, и сказал:
— Да, насколько можно судить по результатам анализов.
У меня подкосились колени, я бы упала, не поддержи меня Мика и Ричард. Кто-то подтащил кресло, и меня в него посадили. Ребята продолжали держать меня за руки, каждый из них положил руку мне на плечо, будто опасаясь, что я завалюсь вперед. Но пока еще я до этого не дошла. Пока еще.
— Что значит — «насколько можно судить»? — спросил Мика.
— Эти два синдрома — они как ликантропия: невозможно иметь оба сразу. Зародыш не может быть поражен и синдромом Маугли, и синдромом Влада. Если бы у Аниты не было четырех разных штаммов ликантропии в крови, что медицински невозможно, я бы сказал, что в нашем случае имеют место близнецы, но по другим анализам крови и еще некоторым исследованиям…
Он еще шевелил губами, но слышала я только рев крови у себя в ушах. Ричард и Мика помогли мне спрятать голову в колени, не дали упасть из кресла. Подержать голову между колен — это через несколько секунд помогло. Но я рада была, что они меня поддержали. Я бы не упала в обморок, но мне случалось терять сознание, и это очень похожие явления. Близнецы, Господи Боже мой! Вот так и расплачиваешься с процентами за заем у судьбы. Близнецы с двумя самыми страшными врожденными дефектами, известными современной науке. Святая Мария, Матерь
Из пустоты выплыл голос доктора Норта — он склонился передо мной:
— Анита, Анита, вы меня слышите? Анита!
Я заставила себя кивнуть.
— Я не хотел бы давать вам ложную надежду, потому что, насколько мне известно, только беременные дают положительный результат на эти синдромы, но анализ на беременность дал отрицательный результат. Два раза.
Я подняла голову, медленно: во-первых, потому что быстрее не могла. Во-вторых, потому что ушам своим не поверила.
— Что?? — спросила я и сама не узнала своего голоса.
Он присел передо мной, и при этом он был достаточно высок, а я достаточно низкоросла, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Лицо у него было совершенно искреннее и чуть-чуть встревоженное. Он медленно, тщательно выговаривая слова, повторил:
— Ваш анализ на беременность оказался отрицательным.
— Но вы говорили…
— Я знаю, — кивнул он. — Я тоже не понимаю этих результатов. А сестры и интерны локтями друг друга отпихивают, кто мне будет помогать на ультразвуке.
— Локтями?
— Хотите знать почему?
— Да.
— Что бы ни показал ультразвук, в истории медицины это будет первый случай, насколько мне известно. Либо вы не беременны, но даете положительные результаты на два синдрома, для которых беременность необходима. Либо у вас близнецы от двух разных отцов, а анализ почему-то показывает, что беременности нет. Достаточно необычно. И не будем забывать, как мы уже говорили по телефону, что младенец с синдромом Маугли уже через несколько недель будет жизнеспособен, а его близнец — нет.
Я только таращилась на него.
— Что вы хотите этим сказать, доктор? — спросил Ричард.
Доктор Норт прочел краткую лекцию по синдрому Маугли и возможности ускоренной беременности.
— Или что-то в крови Аниты дает на все это положительные результаты. — Он посмотрел на меня, все еще не вставая. — Вы ликантроп? В смысле, вы перекидываетесь?
Я покачала головой, потом добавила словами:
— Пока нет.
— Что значит «пока»? — спросил он.
— Значит, что я чуть не перекинулась.
Мика пояснил:
— Сегодня нам казалось, что она собирается перекинуться.
— Давно у нее множественные штаммы ликантропии?
Мика посмотрел на меня, я пожала плечами.
— Мы думаем, где-то с полгода. Когда превращения не произошло, мы решили, что она не заразилась.
Доктор Норт кивнул, будто соглашаясь.
— Логично до некоторой степени. В литературе говорится, что наступает первое полнолуние, и ты перекидываешься. Точка. Но вы говорите, что прошло шесть полнолуний — и ничего.