Пляж, вояж и желтый саквояж
Шрифт:
— Он прав. Лучше задай другой вопрос.
Но Одри хотела знать ответ на этот.
— Что это за заклинание?!
Она перестаралась и слишком сильно качнулась вперед. Зак повторил ее движение, почти ныряя в пропасть.
— Одри!
Она сумела выровняться и где-то на грани сознания отметила, что даже не успела испугаться.
— Я не шучу, — сказала она. — Вы вертели мной, как хотели, так что я хочу знать абсолютно все и только после этого я решу, как мне поступить.
Мужчины замолчали. Было видно, как они борются с собой, и ей было их даже немного жаль. Столько дней они плели вокруг нее паутину, а теперь все рушится на их глазах.
Но себя ей было жаль больше.
— Я получил приказ убить тебя, как только заберу накопитель, — признался Сильвер наконец. — Поэтому я тянул время. Не хотел выполнять приказ… таким образом. Надеялся, что удастся забрать заклинание незаметно для тебя, но я тянул слишком долго, и мне велели заканчивать работу. Но я, правда, не желал причинять тебе зла, Одри, и до сих пор не хочу. Я не пытался тебя утопить, я не убивал твоего шефа. Если ты просто отдашь мне накопитель, я смогу сделать так, что ты вернешься в Глорию невредимой. Даю слово.
Он казался таким честным в этот момент. Он всегда был рядом и правда мог убить ее в любой день, но не сделал этого. Но не потому ли, что чемодан слишком ответственно подошел к своей охране? Не будь охранное заклинание таким эффективным, стал бы Сильвер играть так долго?
— Одри, насчет того, что ты тогда сказала мне, ночью, — вдруг заговорил Зак. — Я ничего не ответил не потому, что не испытываю к тебе тех же чувств, а потому что знал, что ты не простишь меня за обман. Я выдавал себя за другого человека по приказу Службы безопасности Визании. Мне приходится на них работать, это… это слишком сложно объяснить. Помнишь, ты спрашивала про мою сестру? Она больна, и СБВ обещала помочь ей. И если этот мерзавец хочет украсть заклинание для своих дружков, фанатиков и террористов, то я защищаю интересы Ойкумены. Поверь мне. Я не лгу. Я должен был вмешаться в процесс передачи накопителя врагам обитаемых миров. Но ты спутала мне все карты. Ты… Ты стала особенной для меня.
По лицу покатились слезы. А может, просто начался теплый тропический дождь.
— Не смей говорить мне о чувствах, — сказала она, и горло предательски сдавило тисками. — Вам обоим нужен этот проклятый накопитель, но вы в лепешку расшибетесь, чтобы не говорить мне, что в нем хранится. Моя жизнь зависит от этой штуки и зависела все это время. Вы что, серьезно думаете, что я сейчас расплачусь и кинусь в ваши объятия? — она быстро смахнула со щеки текущие градом слезинки. — Так вот. Я вам не марионетка!
В груди стало тесно и горячо. Странное ощущение заполняло тело, и Одри поняла, что больше не может этому сопротивляться. Ярость. Вот, что она теперь чувствовала. Ярость и опустошенность.
Она сорвала цепочку с шеи и подняла высоко над головой.
— Что ты делаешь? — занервничал Дин. — Одри, не совершай того, о чем потом пожалеешь. Ты не знаешь людей, на которых мне приходится работать. Они убьют и меня, и тебя.
— Ха, ты не знаешь людей, на которых мне приходится работать, — хмыкнул Зак. — Одри, давай отмотаем назад и будем честными друг с другом? Обещаю, что никогда не буду ничего от тебя скрывать.
Он протянул к ней руку, и Одри грустно покачал головой.
— Знаешь, Зак, есть отличный способ проверить, что для тебя важнее. Я или это.
Она отвела руку в сторону, и цепочка свесилась через канатные перила. Дин схватился за голову, а вот Зак, будто все еще не верил, что она так поступит.
Ну что же, смотри.
Одри разжала пальцы, и тяжелый кусок металла камнем полетел вниз. Спустя пару секунд он скрылся в пенной стремительной воде, даже без всплеска.
— Что ты наделала?! — заорал Сильвер и упал на колени. — Дура. Идиотка! Ты нас всех уничтожила!
Но Одри продолжала смотреть на Зака. Он проводил взглядом последний полет своей цели и поднял голову.
В этот момент раздался жуткий треск. Одри почувствовала пугающую легкость, как будто что-то, мешающее ей, исчезло. И тут же полетела в пропасть.
— Одри!
Мост рушился. Одри ударило по затылку доской. Верх и низ, вода и небо — все закрутилось в бешеном темпе. Одри только успела вытянуть руку и ухватиться за что-то, прежде чем перешла в свободное падение. Сердце ещё не начало биться, когда Одри повисла над бурлящей бездной, держась одной рукой за мохристый конец каната. Он сильно раскачивался, и потная ладонь скользила по гладким от старости волокнам. Одни посмотрела вниз и увидела собственные беспомощно болтающиеся ноги, а еще ниже — торчащие из воды острые камни.
— Одри, держись!
Она повернула голову на голос. Зак выхватил нож и, полоснув по толстой лиане лезвием, оттолкнулся от края утеса.
Ладонь защипало от боли, и Одри еще на несколько сантиметров сползла вниз по канату.
Зак бесстрашно несся к ней, ухватившись за лиану одной рукой, а другую протягивая к Одри. От столкновения слезы брызнули из глаз, канат выскользнул из содранной в кровь ладони, но Зак не дал ей упасть.
— Держись за меня, — коротко приказал Зак. — Не бойся. Все уже хорошо.
Одри обхватила его за пояс, и Зак начал раскачивать свое тело мощными рывками. Одри поняла, что он задумал, и стала ему помогать. Не сговариваясь, они работали в едином ритме. Одри старалась не смотреть вниз. Тело Зака было нестерпимо горячим, оголившийся живот блестел капельками пота. Он старался за двоих, но даже их совместных сил не хватало, чтобы раскачаться достаточно сильно и дотянуться до ближайшего берега.
— Одри. Одри, я тебя… спасу…
Хотелось крикнуть, чтобы он не тратил силы на слова, но Одри промолчала. Она понимала, что тянет его вниз, и либо лиана не выдержит, либо они оба сорвутся, либо… Либо сорвется только она.
Она опустила взгляд на бурлящий поток. С моста он не казался таким устрашающим, и Одри почти видела, как исчезает в нем, и ее тело сломанной куклой бьется о мокрые камни.
Нет. Она слишком сильно хотела жить.
Зак зарычал, толкая их обоих в сторону обрыва, и тут лиана все-таки надорвалась. Снова это мерзкое ощущение полной невесомости, и руки разжались. Одри полетела вниз, но буквально через пару ударов сердца что-то пронеслось рядом, и падение резко завершилось.
— Виола?!