Плыви ко мне
Шрифт:
Я сплевываю, яростно жестикулируя в сторону своего отражения.
— На это!
— Я вижу только свою красотку.
Я фыркаю, но внутри сердце предательски замирает и снова начинает стучать, заливаясь теплом.
Трясущимися руками я тянусь за бутылочкой с мицеллярной водой, обильно смачиваю пару ватных дисков и начинаю вытирать остатки туши, вжавшейся в мои темные круги под глазами.
— Давай я, — предлагает Грей.
Я медленно разворачиваюсь в его объятиях, закрываю глаза и губы, когда он нежно проводит ватным диском по моему лицу,
Но ничего, кроме спокойствия и счастья, не всплывает на поверхность.
Когда мое лицо полностью очищено, я тащу Грея обратно в кровать, лениво взбивая подушку, чтобы сесть поудобнее.
— Легче? — спрашивает он.
— Немного. Все еще слабость… чувствую, что день просто в пустую уходит.
— Что? — Грей взбивает свою подушку и притягивает меня к себе. — Отдых?
— Ну да.
— Отдых — это не пустая трата времени, Делайла. Это тело дает понять, что с него хватит. Я раньше думал так же, пока не попал в аварию, сломал ногу и порвал связку. Мне пришлось отдыхать. Пришлось слушать тело, а не голову.
— Сколько тебе было, когда это произошло?
— Двадцать один.
— Я плохо это умею, — признаюсь. — Все это… слушать свое тело, а не голову.
— Ммм, и работаешь ты слишком много, — соглашается Грей, как будто моя сестра говорит. — Вероятно, именно это и вызвало твою мигрень. Можно и нужно отдыхать, когда ты чувствуешь, что пора. Тело нужно уважать, Делайла, а не постоянно доводить его до предела.
Я перевариваю его слова, пока мы лежим, переплетя пальцы, его подбородок покоится на моих спутанных волосах. Комнату наполняет лишь наше спокойное дыхание. Он прав: я слишком давлю на себя, всегда так было. Всегда стремилась стать лучшей во всем, к чему прикасалась. Годы я называла это амбициями, целеустремленностью, но теперь это наносит ущерб моему здоровью и психике.
Я работала до поздна, чтобы не приходить домой в пустую квартиру, заказывала еду на вынос, чтобы не сталкиваться с тем, что нужно накрывать стол на одного.
Могла бы изменить свое поведение, могла бы постараться больше, чтобы найти отношения, человека, который бы занял это пустое пространство, для кого бы я готовила еще одну порцию.
Но я не делала этого, потому что боялась. Слишком боялась сделать этот шаг.
Все мужчины, которых я встречала в барах и пабах, даже иногда на работе, не показали мне, что ради них стоит рискнуть.
Кроме Грея.
Он стоит того.
Глава
19
Делайла
От переутомления я снова засыпаю, просыпаясь лишь для того, чтобы съесть пару сухих крекеров, на которые меня уговаривает Грей. С трудом замечаю мягкий золотистый свет, исходящий от лампы и освещающий раскрытую книгу на его коленях, пока я медленно пережевываю, глотаю и снова закрываю глаза.
Когда
— Возьми больничный, если нужно, — предлагает Грей, его голос хриплый и глубокий после сна.
Я смотрю на него — на его щеке виден след от сна, а глаза приоткрыты наполовину.
Голова больше не болит, тело кажется отдохнувшим. Обычно я бы рискнула: пошла в офис и притворялась бы, что все в порядке, как всегда, даже если мое тело не до конца восстановилось.
Но сегодня…
Сжав его руку, лежащую на моем животе, я целую его костяшки и затем тянусь за телефоном.
Впервые в жизни я звоню на работу и говорю, что не приду, потом сбрасываю и глажу край одеяла, размышляя, чем же мне заняться целый день.
— Думаешь, сможешь удержать завтрак, красавица?
Мой желудок урчит при одной только мысли.
— Возможно.
— Тогда я что-нибудь приготовлю. Ты лежи.
Грей чмокает меня в губы и выпрыгивает из кровати, на нем только нижнее белье.
Чувствую себя странно, оставшись в постели, зная, что обычно в это время я уже встала бы и начала собираться. Еще более странно слышать, как хлопают дверцы шкафчиков, шипит чайник, нарушая тишину моей квартиры. Напоминает, что я здесь не одна.
Но меня это совсем не напрягает. Напротив, это чертовски приятно.
Я быстро иду в туалет, когда мочевой пузырь заявляет о том, что под одеялом больше не полежишь, и задерживаюсь в коридоре, чтобы взглянуть на силуэт Грея, стоящего перед холодильником. Когда он стоит спиной ко мне, я могу смотреть столько, сколько захочу. Хотя есть чувство, что даже если он обернется прямо сейчас и поймает мой взгляд, я не смогу оторваться — и точно не стану отрицать, что разглядываю его.
Его мышцы напрягаются, когда он что-то достает, и я задерживаю взгляд на них чуть дольше, чем надо, прежде чем скользнуть взглядом по остальной части его тела.
Как его черные трусы облегают его задницу — должно быть противозаконно.
Да и икры, рельефные от огромного колличества часов плавания, — не менее преступны.
Я невольно улыбаюсь, вспоминая, как наблюдала за ним точно так же, когда мы впервые встретились. Я тогда сидела на кровати в медпункте, насквозь мокрая, с ссадиной на бедре, которая дико жгла, а Грей стоял ко мне спиной и рылся в медицинском шкафчике, ища антисептик.
Я тогда изучала его, отмечая, насколько он был привлекательным.
Даже тогда было в нем что-то такое, что заставляло сердце биться быстрее.
И сейчас все так же, только теперь он стоит на моей кухне, готовит мне завтрак после того, как всю ночь заботился обо мне.
Наклоняю голову, проводя пальцем по уголку губ, чтобы проверить, не пускаю ли слюни. Мои соски напрягаются, приятно трясь о шелковую ткань топа. Внизу живота тяжесть, а желание простреливает насквозь.
— Ты собираешься стоять там весь день и смотреть на меня, Делайла? — поддевает он.