Плыви ко мне
Шрифт:
Я поднимаю глаза на Грея, уголки губ подрагивают в улыбке.
— Может быть… Ты собираешься меня остановить?
— Ни в коем случае.
— Вот и отлично.
— Отлично? — усмехается он.
— Ага, — говорю я, размышляя, стоит ли озвучить то, что вертится на языке. Прощупать почву или нырнуть с головой? — Могу ведь смотреть на то, что мое, верно?
Ныряю с головой.
— Я твой, да, красавица?
Сердце начинает бешено стучать в груди, и я молча киваю, сжимаю ноги вместе, чтобы хоть
— Ну, отлично, — ухмыляется Грей. — Потому что ты моя, Делайла. Всегда была. А теперь марш обратно в кровать.
Я мчусь в ванную, быстро чищу зубы и возвращаюсь в кровать, по пути открывая жалюзи, чтобы впустить солнечный свет.
Грей появляется через минуту с деревянным подносом, который я когда-то использовала как декор, а потом убрала и забыла о нем. Он ставит его мне на колени, ловко убирая две кружки чая, прежде чем они успевают пролиться.
— Я подумал, что чай лучше кофе. Не думаю, что тебе сейчас нужно много кофеина после мигрени.
Осторожно, чтобы не опрокинуть поднос, я притягиваю его к себе для поцелуя.
— Идеально, спасибо.
Я беру ложку и начинаю есть йогурт с гранолой и ягодами, с удовольствием хрустя и пережевывая.
— Никто никогда не делал для меня ничего подобного, — признаюсь я между укусами, чувствуя себя немного наивно, когда правда срывается с губ. Мне двадцать пять, черт возьми, я была влюблена раньше, или, по крайней мере, думала, что была… но уж завтрак в постель хотя бы раз кто-то должен был мне приготовить.
Грей бросает взгляд на меня поверх своей миски с гранолой.
— Сильно ли я поддержу токсичную маскулинность, если признаюсь, что мне нравится быть первым?
Я не могу сдержать довольную улыбку. Грей не заставляет меня чувствовать себя неловко или особенной в плохом смысле, он напоминает, что нормально переживать «впервые», сколько бы лет тебе ни было.
И, честно говоря, теперь, когда он это сказал, мне тоже нравится, что он мой первый в этом плане.
Когда я озвучиваю эту мысль, его улыбка становится такой же широкой, как и моя.
Мы болтаем обо всем понемногу за завтраком: как странно мне сейчас не быть в офисе, как прошел семейный ужин у Грея в воскресенье, во сколько он начинает работу в этот чудесный день.
Я собираюсь спросить его, добрался ли он до моей любимой сцены в книге, которую читал вчера ночью, пока я спала, но тут его телефон начинает вибрировать, и Грей быстренько проверяет входящее сообщение.
— Кто это?
Вопрос срывается с губ, повисает в воздухе, рассыпаясь на миллионы крошечных осколков.
— Прости, это личное, тебе не обяза…
— Да все нормально, это просто Хадсон, — говорит Грей, поворачивая телефон ко мне, показывая переписку с одним из братьев Миллен. — Говорит, что у нас кончилось молоко… Ну так сходи и купи, черт возьми.
Я фыркаю в чашку с чаем, представляя, как Хадсон выглядит, если он хоть немного похож на своего старшего брата,
— Вы похожи?
— Кто? Я и Хадсон?
Я киваю.
Грей быстро пролистывает что-то на телефоне и передает его мне, на экране открывается фотография высокого разрешения.
Черт.
Братья Миллен — это просто огонь.
Я сразу нахожу Грея: на нем простые джинсы и зеленая футболка с длинными рукавами, щеки украшает его фирменная ямочка, а улыбка до ушей. Его руки обняли двоих мужчин по бокам.
— Это Блейк, — говорит Грей, указывая на брата слева. Оба примерно одного роста, худощавые и подтянутые, в отличие от других двух братьев, которые выглядят более мускулистыми.
На фото Блейк тоже улыбается, у него такая же ямочка на одной щеке и ровные белые зубы. Волосы чуть длиннее, чем у Грея, завиваются за ушами, и, глядя на его дружелюбное, открытое лицо, невозможно не заметить кровное родство между ним и Греем.
— А это Ноа, — продолжает он. Старший брат Милленов и самый низкий… Хотя назвать «низким» парня, который все еще под два метра, сложно. Он стоит впереди, улыбаясь с закрытым ртом, а золотое обручальное кольцо сверкает на его пальце.
— Он женат?
— Ага. Он и Фэйт женаты уже года четыре или пять.
— Значит, это Хадсон?
Грей кивает.
— Точно.
Хадсон стоит выше остальных трех братьев, его татуированные, накачанные руки скрещены и едва не разрывают рукава черной футболки. Он не улыбается, но вспышка камеры все равно подчеркивает тихий блеск в его глазах, отражая радость от того, что он в окружении тех, кого любит больше всего.
Не мой тип, уж слишком большой громила, но все равно привлекательный. С копной темных волос, чуть кривоватым носом и бородой, покрывающей нижнюю часть челюсти.
Понимаю, почему он нравится женщинам.
Блейк тоже, хотя в нем есть что-то более тихое, спокойное.
— Думаешь, мы похожи?
— Да, определенно есть семейное сходство. Что-то… притягательное у вас у всех.
— Ты имеешь в виду красавцы?
Я легонько бью Грея по руке, а его громкий смех, словно ленточка, уютно обвивается вокруг моего сердца.
Глава
20
Делайла
Насытившись вкусным завтраком, мы с Греем лениво проводим следующий час в постели, растянувшись, как лев и львица, под жарким пустынным солнцем.
Время, к счастью, на нашей стороне. Грей начинает работу в центре отдыха только ближе к вечеру, а у меня сегодня чудесно пустой, хоть и странный, день — за исключением вечернего урока по плаванию, на который я еще не решила, пойду ли.
Не думаю, что Грею вообще важно, пойду я или нет. Одна его рука лежит на моем бедре, его ладонь медленно задирает кружевной край моих шелковых шортов, касаясь обнаженной кожи. Другая держит знакомый роман, его большой и мизинец сжимают страницы, чтобы книга не закрылась.