По черепам
Шрифт:
Тела людей я уже обшарил. И если мертвые охранники поделились со мной горстью серебра, то кошель я нашел лишь у одного караванщика. И тринадцать золотых никак не тянули на внушительную сумму, с которой будет ходить купец. Эти люди ворочают сотнями и тысячами золотых. Тринадцать монет — скорее плевок в лицо удачливому вору, который подрежет кошелек и сумеет уйти с ним, чем состояние купца.
Алчность не затуманила мне голову — занялся вдумчивым инспектированием добра я только после того, как нашел зелья и залил в каждого из
После того, как я закончил инспектировать повозки, люди более-менее пришли в себя. Они не могли толком управлять своими телами: воздействие со стороны монстра не прошло бесследно. Зато больше не кричали, а я не нервничал, задумываясь, как их крики заткнуть. Шуметь вне городов не стоило, даже если ты считаешь, что находишься в безопасности, на стоянке, где несколько лет не случалось ничего плохого. Здешний лес любит тишину, и не стоит лишний раз проверять, насколько он терпелив, особенно в начале ночи.
Купцы наблюдали за мной со страхом. Я не знаю, помнили ли они, что происходило, когда монстр перехватил над ними контроль, или все происходившее смазалось для них в один тяжелый сон. Но страх был реальным, как и боль — люди едва сдерживались, чтобы не стонать.
Пока я рылся в повозках, они переговаривались, а стоило мне подойти — замолчали.
— Господа, — заговорил я первым, — рад видеть, что вы очнулись. Позвольте мне объяснить вам, что произошло. Слышали когда-либо про чароцвет?.. Господа?
Ни один караванщик мне не ответил. Думаю, поначалу им будет тяжело сосредоточиться на чем-то, кроме боли, что терзает их тела.
— Ничего не помню, — выдохнул один из троицы. — Помню, позвал собак, и дальше все, как в тумане.
— Я спас вас от монстра, который захватил ваши тела, — продолжил я, — когда нашел вас здесь, вы были под контролем чароцвета. Из-за яда твари вы будете бессильны в ближайшие минуты, если не часы. А из-за мельчайших корней, которые он прорастил в ваших телах, вы умрете в течение двенадцати часов. Выживете, если прекратите двигаться и если я стану раз в три часа заливать в вас лечебные зелья.
— Мальчик, если ты решил, что эта шутка… — зло начал второй купец, но продолжить не успел. Вместо возражений и долгого спора я подошел к человеку и поднял его руку, показывая ему собственную ладонь. Та была покрыта черной сеткой идущих под кожей корней.
— Если я тебе покажу, во что превратились твои ноги, с которых монстр и начал внедряться в тебя, ты закатишь истерику. Так что давай ограничимся этой демонстрацией.
Караванщик внял. Третьему тоже хватило демонстрации. А вот первый, который сказал про собак, заартачился.
— Я не знаю, чем ты меня траванул, и что
Продолжить обличительную речь ему не дали приятели. Мужики попались опытные, и явно знали, что значит этот черный рисунок на ладони.
— Как я понимаю, нашим охранникам и лошадям пришлось не сладко?
— Не знаю, насколько сладко им пришлось. И охранники, и лошади убиты и сожраны.
— Что запросишь за то, чтобы отвезти нас в город?
— В ночь я не отправлюсь. А так, при мне даже лошади нет, так что доставить всех троих…
Я замолчал и задумался, смогу ли вообще доставить их до Оклорда.
Голем, следуя мысленной команде, подкинул в костер дровишек, и взметнувшиеся искры на мгновение осветили лица троицы. Теперь страх был на лице одного из них — у бывшего владельца собак. Еще два, сжав зубы, терпели боль и раздумывали над ситуацией. И, наконец, один из благоразумных купцов сказал ровным голосом, будто беседовал о сделке, а не валялся беспомощный и обездвиженный на поляне посреди леса.
— Думаю, ты расправился с монстром, и теперь нам не нужно его опасаться?
— Верно.
— Тогда вот, что я спрошу. Нам нужно в ближайший город. Ты сможешь доставить нас туда завтра?
В теории я действительно могу это сделать. Если выкину фрукты и овощи с самой компактной повозки, если впрягу туда голема… если, если.
— Сейчас — не смогу. Не ночью. Ранним утром — возможно, но мое решение зависит от того, что вы мне предложите. Знаете ли, я сейчас очень нуждаюсь в монетах.
На этот раз тот истеричный караванщик, который считал происходящее постановкой, не издал ни звука. Мужчина просчитывал варианты происходящего, пытался понять, всерьез ли мы говорим, и как ему выпутаться из ситуации с минимальными потерями. Он же первый и предложил:
— Семьдесят серебряных, и ты выдвинешься к Оклорду со мной прямо сейчас.
Душа купца даже в такой скверной ситуации желала остаться в прибыли. Лежит, неспособный даже шевелиться самостоятельно, но пытается навязать свои условия.
— Какая невероятная щедрость! — напоказ удивился я. — А как же твои друзья?
— Плевать на них! Отнеси меня и получишь столько монет, сколько при всей фантазии не потратишь и за год.
— Ты плохо представляешь размеры моей фантазии, — спокойно ответил я. — Перед тобой человек, который разобрался с тварью, которая вас троих спеленала, угробила ваших лошадей и едва не выпила вас самих. У меня есть ее ядро, довольно редкое и крупное, и мне этого мало. Как думаешь, какими силами я располагаю? И каковы размеры моей фантазии?