По грехам нашим. В лето 6731...
Шрифт:
— Боярин! У ворот тебя пытает муж, што Шинорой назвался, — зашел ко мне в горницу один из холопов.
Что еще этот проныра может сказать, и не сильно ли много его становится в моей жизни? Такой шустрый малый, конечно, может пригодиться. Но доказывать свою лояльность он будет долго.
— Ну что скажешь? — обратился я к Шиноре, как только тот вошел в горницу в сопровождении одного из ветеранов.
— Боярич, тебя сегодня убивать придут, — сказал Шинора.
— Когда? Сегодня? Кто, почему? Все говори! — сказал я и стал слушать сбивчатый рассказ.
Испугался ли? Да, испугался! Вот только испуг
Оказалось, что Шимора, по его словам, был одним из тех, кого пытались привлечь к событиям. Часть городской сотни, вместе с ватагой лесной, которая стала рядом с поместьем, готовится убить меня, а Божану украсть. Возглавляет этих татей Вышемир. А еще пронырливый басота считает, что в Унже готовится чуть ли не переворот. Дальняя сотня вся тайно прибыла в город, и сидят кто у Милы, кто ходит по городу. Вот только не пьют, не гуляют, а в доме Войсила много народа. Вот же уже в это время, если люди не пьют, то уже подозрительны. Вот только в словах бродяги был резон. И в этой игре я представлен как разменная монета, ну было именно такое ощущение.
Дав аж полгривны Шиморе, я отпустил его в город и наказал все смотреть и привечать. Важно будет подойти ближе к интригам Войсила. Так и я из пешки в более значимую фигуру вырасту.
Совещание, на котором был Далебор и еще три ветерана, определило, что, по сути, я им — никто. Вот так просто и незатейливо. Нет, оскорблений не было, но старые вояки хотели понять, зачем они, уже выкинутые из обоймы, должны мне помогать — все они свободные, да и ремесла держат. Они меня охраняли, они же и начали уговаривать меня ехать под крыло тестя, а умирать и подставлять под удар свои семьи не хотели. Аргумент с семьями звучал чаще всего.
Понять ветеранов было сложно. Вначале монолога Далебора я подумал, что старые вояки хотят серебра, и чуть было не предложил им каждому по гривне. И хорошо, что промедлил, так как в конце речи выразителя интересов ветеранов, тот конкретно сказал, что серебро как единственный аргумент только оскорбит их. Вот, если все же согласятся, тогда другое дело — можно и не по одной гривне дать. Вот так меня уже поставили перед фактом оплаты по две гривны на человека, однако и нужно найти правильные слова.
— Я юнец и невмесно мне говорить мужам умудренным, токмо треба сие. Там, где чады ростут, татей быть неможно. А тыя, хто живота лишить думает меня — тать. И вы, добрые вои будете на лавке сиживать, когда секут боярина, на земле якого вы живете? Також идите и ждите, як тати до вас придут, — сказал я и демонстративно отвернулся.
Я постарался сыграть на отеческих чувствах собравшихся. Они годятся мне в отцы, по крайней мере, физиологически. И тут они оставляют юнца на смерть. Не может так быть, защитят, должны.
Пауза, установившаяся после моего спича, затягивалась. Я уже мысленно составил план, по которому отправляю Божану к Войсилу, но сам убегать не собирался. Так мой авторитет, который
— Добро. И по две гривны на ратника, — сказал, наконец, Далебор, когда я уже собирался предлагать высокой делегации рядовичей убираться восвояси.
Наши глаза со старым воином встретились и по озорству во взгляде, дессонирующему с морщинистым, но волевым лицом, я понял, что все было решено заранее и меня опять проверяли. Ну, пусть и так, главное результат.
— Далебор, я составлю грамотку — съезди до Войсила и дай йому, — начал подводить я итоги совещания. — Ставь дозоры попеременно и дзенно и ночно. Проверить зброю, во двор выкатить телеги, каб поставить их якоже приграду. Во дворе, доме все ведра с водой, дабы тушить. Селения укрепить и создать и там стражу.
Божана наотрез отказалась бежать. Мои доводы были выслушаны и не приняты, вызвав у меня когнитивный диссонанс. Такая покорная жена в лучших традициях домостроя и не подчиняется. Но после того, как наша первая семейная ссора пошла на убыль, жена предложила соревнование в стрельбе с лука. Я сразу же отказался, так как знал только принцип стрельбы, но практиком не был. Божана же продемонстрировала умение владения луком, и я понял, что эта валькирия, если что может и переломить метким выстрелом все планы нападающих. Главным же было условием дистанции и при первом же приказом отступать. Согласие жены потребовал подкрепить крестоцелованием.
Хорошая и плохая новости пришли одновременно. В горницу, которую я выбрал в качестве своего кабинета, а сейчас и штаба, вошли Далебор и его сын Никола.
— Позволь, боярин, — первым начал Далебор. — Василий Шварнович велел передать, что сегодня прибудет два десятка Филипа и Гаврилы.
— То добре. А ты Никола с чем? — обратился я к сыну престарелого ветерана.
— Так, это — тати идуть, — начал мяться подручный. — Напали на обозников ад Унжи, что шли торговать с нами. Вот спасся один и сказал.
Очень интересно. К нам направляются какие-то тати, они же нападают на обоз, который какого-то черта к вечеру идет торговать.
— Спасшегося обозника — ко мне! — приказал я Николе.
— Дык ушел вон! — растерянно сказал парень.
— Глядеть, телеги сложить, якоже рядились, луки на поверх дома, — начал раздавать я распоряжения.
Сам же оборудовав место на втором этаже, выбил бычий пузырь из двух оконцев. Не лучшее место для стрельбы, но что имеем, не в полный же рост стоять. После оборудывания места, побежал в спальную горницу — там винтовка и пистолет. Собрав винтовку, я решил ждать на крыше дома, где уже были присмотрены позиции, там же были шкуры, мешки с землей.
Встретить дружков Вышемира, а я уже не сомневался что это он, я намеревался на 700–800 метров. Если они пойдут скученно, то шанс попасть будет. В целом, я был суетлив и не последователен в своих решениях. Перебегал с места на место, обрывочно командовал остальными людьми. Поставил пятерых холопов с копьями у двери, но Далебор отправил их прятаться, при этом постарался выставить, что это мое было решение.
А потом время стало физически ощущаемым. Казалось, оно стало тягучим, наполнилось тяжестью. Каждая минута растягивалась в час. Воздух вокруг электризовался, адреналин бурлил. Так может и откат прийти до начала столкновения.