По грехам нашим. В лето 6731...
Шрифт:
— Боярин наряд твой добрый, — выразил, наконец, решение рыбак. Ох и разбалую их, вот только пока все расчеты только на увеличение прибыли. Себя можно обмануть, цифры — нет.
Уезжал я от реки в деятельной решительности. Небольшая слабина по отсутствию прогрессорства была резко отторгнута. Нужно работать и все тогда сладится, а рефлексировать будем, посматривая на тонны серебра, заработанного после.
Поднявшись на пригорок, с которого начинался небольшой лесок, я направился в сторону Речного. Туда временно я распорядился расселить прибывших ремесленников. По причине расположения поселка у реки и возможности
Мерно, но целеустремленно передвигаясь на своем конем, к которому все больше привыкаю, думал, что лесок возле пристани необходимо вырубить. Тут вроде бы и земля неплохая и разлив воды не доходит. Засеять можно будет чем-нибудь на следующий год, например подсолнечником. А через год-два может и понадобиться расширение территории самой пристани со строительством складов, домов и постоялых дворов. Может и расчистить место под базар.
Стрелы я не заметил, как не услышал и характерного звука спущенной тетивы. Только почувствовал удар и, пока еще не потерял сознание, успел пришпорить коня.
Голоса, люди в белых халатах.
— Ну как наш пациент? — сказал голосом Иллариона Михайловича человек с головой орла.
«Гор» — пронеслось в голове.
— Да потопчет еще копытами своими Дикое поле, — ответил человек с телом коня.
— Херон, — прошептал я. Именно Херон — не просто кентавр, а я знал, что это Херон.
— Крови потерял много, але хворь ен одолевает. Крепок животом Корней Владимирович, — краем сознания пронеслись другие голоса.
— Мы его теряем, — сказал «Гор».
— Главное, чтобы он себя не потерял, — философски заметил мудрец «Херон».
— Так он вступает в игру? — спросило левитирующее в мою сторону существо в белом балахоне.
— Он уже в игре, — ответил Херон, очертания которого начали расплываться.
Наступила безвременье.
Через сколько времени я услышал тишину я не знал. Но осознавал, что, если до этого было ничто, то сейчас наступила тишина. Еще через некоторое время появилось зрение, но я мог различать только силуэты. Еще позже я начал осознавать, что нахожуть в своей горнице, на своей же кровати. Звуки появились одномоментно и я поморщился.
— Слава Христу, спасителю! — прокричала Бела.
— Не вопи, Бела! Где Божана? — обратился я хриплым голосом к будущей жене Еремея, а может уже жены. — Ясколько я лежу?
— Дак с учора, — ответила девушка. — А боярыня у церкви молится.
— У меня в сундуке черный ларец принеси його и едь до Божаны, а до меня покуль не треба, — отдал я распоряжения, но опомнился. — Коли Еремей недалечи, нехай приде.
Получив аптечку в руки, как только вышла Бела, я начать себя лечить. Оказалось, что стрела прилетела не сзади, а спереди. Это облегчало мое самолечение. Прежде всего, посмотрел в маленькое зеркальце рану. То, что я очнулся действительно чудо, но рана воспалена, уже проступал через вонючую повязку, которая смердит еще и навозом. Сняв повязку, я практически залил себя перекисью водорода и сделал три обезболивающих укола, по сути, местную анестезию.
— Христос вседержитель! Открыл очи, — уже пробасил Еремей, входящий в горницу.
— Ерема нож потребен, вино хлебнае крепкое, полотно чистое, —
Вернулся он уже с Филипом и как это ни странно с Андреем.
— Якоже друже? — спросил Филипп, на что я просто киваю.
— По следу шли тых татей, воны пошли на марийскую землю, токмо звернули и пришли изнову до Унжи. Апосля пошли до земель Честислава Вышатовича. Купчина, что был в доме твоем. Токмо посекли тых татей у Честислава, — закончил свой доклад Андрей.
А ведь работа проведена огромная. Следили за исполнителями, не позволили себя запутать, ждали в городе, проследили до заказчика. Еще бы после взять их, но заказчик решил избавиться от свидетелей. Если бы сразу попытались захватить исполнителей, информации могло быть и меньше, или вовсе при захвате — убили бы. Андрей хорошо выслуживается.
Дальше была операция. Как только начала действовать бычья доза местного обезболивания, Еремей по моей диктовке резал и расчищал рану, так же готовилось и железо для прижигания. А я куражился, — никто не понимал, почему я не кричу от боли.
— Треба виру взять, — сказал я в момент, когда во мне ковырялись ножом. Все присутствующие вошли в ступор, а Филипп перекрестился.
— Войсил ведает? — задал я очередной вопрос. — Ерема пошто не лечаш?
Первым, от моих художеств, пришел в себя Андрей, который высказался только в пользу мести. Вскоре и Филипп сказал, что Василий Шварнович в курсе покушения, но подробностей не знает. Он только приехал откуда-то и просил сообщить, когда и если я очнусь. Посыльный уже выехал.
Тем временем принесли раскаленую качергу, которую я сказал приложить к ране. Так точно вся гниль выйдет. Тут я уже скорчил гримасу, несмотря на то, что боли не было, фантомные то никто не отменял.
Выздоровление. Подружка Дженни
Глава 25. Выздоровление. Подружка Дженни
Примчалась Божана, и все присутствующие дипломатично удалились. А я сожалел, что не получилось поговорить с Филипом, как первый день обучения организован. Сегодня прибывают и уже должны прибыть рекруты. С приходом же Божаны, да еще в такой истерике в ближайшее время нечего и говорить о работе. Вот и потеряны дни.
— Живой! А поповичи-то ужо отпевать думали! А ты живой! Любы, я руки наложу, коли сгинешь. Любы мой, — причитала любимая жена.
— А ну баба, — прикрикнул я, насколько хватило голоса. Получилось не очень, но Божана замерла. — Не треба очи пригожие слезой окроплять.
Дальше было молчание и только всхлипывание.
— Дозволишь Юрию прийти? — спросила жена.
— А то как, он сын мой, — сказал я, и Божана вышла за дверь и сразу же вернулась.
У меня вообще сложилось впечатление, что за дверью целая очередь. Одни входили, другие выходили. Я не говорил, что это было утомительно, все встречи были нужны, но обидно, что никто и не подумал о том, что мне нужно отдыхать. Вот, неправда, что только женщинам нужно внимание. Некоторые мужчины могут стойко перенести любую рану, но вот при температуре чуть выше нормы могут расклеется и вести себя как дети. Вот и мне с одной стороны остро требовалось быть в курсе событий и корректировать работу, но так же хотелось и простой участи и заботы.