По краю каменного сердца

Иватанов Данил

– Что будем петь, подруга? – поинтересовался солист, поднося микрофон к Кристе.

– «Слепой»! – с бешеным задором крикнула она.

– Отлично. Парни, вы их слышали.

Работники выбежали из-за сцены вновь, вынося стойку с беспроводным микрофоном и ставя её перед новой выступающей. Криста буквально не могла найти себе места от счастья: она разрывалась между желанием кинуться с объятиями на кого бы то ни было и желанием снискать лавры с толпы, пусть пока ещё ничего и не сделала. Однако наступило время дать понять, что на сцене она оказалась неспроста.

Гитарист стал выводить первые аккорды, Дин тут же подхватил его,

в процессе вспоминая как играть на инструменте, который он не брал в руки уже больше года. Благо в памяти аккорды этой песни отпечатались до самой смерти и парню было не занимать уверенности в этом. Мягко и немного неуклюже он провёл ногтями по струнам, поддерживая гитариста, следом переключаясь на новый аккорд. Вовремя подтянулась и Криста. Сжав микрофон в руках, она стала пропевать текст, вынуждая толпу умолкнуть в ожидании катализатора для своей реакции. В её голосе читалась неуверенность, но она была полностью понятна всем присутствующим. Не каждый день удаётся выступить на одной сцене с любимой группой. Солист поддержал девушку, давая ей влиться в нужный тон и только тогда Кантвелл расцвела. Её неуверенность улетучилась, а голос будто расправил крылья, выдавая исключительно верные ноты. От такой чистоты исполнения в аут попали что солисты, что Дин, который даже не догадывался о подобных умениях своей ученицы. Но он забылся. Нужно было сосредоточиться на своей части, чем он и занялся.

Грянул припев – самая тяжёлая и при этом будоражащая часть песни. Иватани что было сил ударил по струнам, подтягивая к себе гриф, тем самым помогая пальцам стянуть квинт. Петь он не умел от слова совсем, а потому и не думал браться за микрофон – лучше отдать эту часть славы Кантвелл, что уже вошла в раш, начиная прыгать по сцене в такт словам, качая головой и размахивая густой копной волос. Последовав её примеру, одноглазый стал качаться в бит, периодически тоже взмахивая головой, после опускаясь сильно ниже положенного. Всё это дело приправлял своей отменной игрой барабанщик, который старался больше положенного, лишь бы Дин с Кристой слышали такт и не сбивались.

Лишь тогда Иватани задумался над происходящим. С чего бы ему вообще вот так вылетать на сцену, если он всегда старался избегать публики? Разве для него скрытность не стоит на первом месте? Видимо, ему пришлось позабыть о подобных принципах в силу возможности получить те ощущения, которые уже не удастся повторить.

Он вслушивался в слова и влюблялся в эту песню вновь. Он вспоминал, за что её так полюбил – за правду. За то, как она отражала его жизнь последний год. Эти строчки были как горькая таблетка, жгущая вкусовые рецепторы, но лечащая весь организм. Самым ироничным в этом всём было название песни, что будто высмеивало Дина за его правый глаз. И поделом. Все слова, от первого до последнего, отзывались где-то в глубине души сладким трепетом, давая обычной песне значимость, которая более ничему не была доступна. Это была истинная нирвана – воплощение сладости и горечи в одном флаконе.

Последний куплет, группа уже разогрета до предела. Вступает финальный бой: барабанщик мочит по установке со всей силы, вокалисты рвут горло, а гитаристы не жалеют пальцев, лишь бы выжать наилучший звук. Толпа пропевает слова песни, создавая незримых для Дина масштабов ажиотаж. Он вкладывает в каждое движение душу и видит, как то же самое делает Криста, что уже не стесняясь скакала по самому краю сцены, периодически направляя микрофон в сторону слушателей.

Заключающий удар по струнам… Песня окончена. Довольные вопли толпы слышали, пожалуй, все близлежащие кварталы. Кантвелл не сдержалась и всё же прыгнула на вокалистов, обнимая их от счастья. Парни достаточно тепло отреагировали – обняли её в ответ, искренне улыбаясь и радуясь тому, что не прогадали с выбором

фанатки на сцену. Они ещё перекинулись парой слов с Кристой, после чего та обняла их снова и пошла обратно к своим друзьям, попутно маша рукой публике на прощание. Дин же молча снял с себя гитару и передал её выбежавшему работнику. Спрыгнув со сцены, Иватани поднял Кристу за подмышки, подкидывая её в воздух и громко хохоча от переизбытка чувств. В тот момент нужно было видеть взгляд Атсумэ, что буквально прожигал Иватани спину. Отпустив девушку, Дин внезапно получил от неё объятия.

– Спасибо, что поддержал меня! Я и не знала, что ты играть умеешь!

– Да так, занимался раньше, чтоб маму порадовать, ничего серьёзного. А ты в вокальной школе училась, что ли?

– Ага! Называется «Люблю петь, пока занимаюсь дневной рутиной».

– Дин… – послышался едва заметный на фоне криков толпы холодный голос.

– М? – Иватани обернулся, встречая перед собой разъярённого друга, на лбу которого красовалась немалых размеров взбухшая вена. От паренька чуть ли не буквально веяло тёмной аурой. Хотя, если присмотреться, то можно было заметить малые витиеватости чёрной мглы, что обычно возникала в руках Кьюсэ при использовании магнетизма. – А-э… понял…

То ли случайно, то ли специально в кармане Иватани очнулся телефон, завибрировав и обратив на себя его внимание. Достав мобилку, Дин посмотрел на звонивший ему номер. Судя по последним цифрам, это был Ода.

– Секунду… – Дин выставил перед собой руку, чтобы ненароком не получить от Тсу по роже, и приложил телефон к уху. – Да?

– Алё, Дин. Немедленно дуй ко мне в офис, тут труба! – раздражённо выкрикивал следователь по ту сторону провода.

– Чё, ещё раз? Я не слышу тебя, тут толпа орёт.

– Я говорю, быстро дуй ко мне! Дин, я нашёл эту банду, слышишь? Я их на-шёл! Быстрее, езжай ко мне!

Стоило парню разобрать сказанное, как ледяное дуновение страха вызвало на спине мурашки. Молча сбросив вызов, Дин схватил Атсумэ за плечо и ожёг того взглядом, передавая свои страх и ненависть.

– Дин? Что ты…

Он не смог договорить. Осёкся. Массивная рука сжала плечо до еле заметного хруста, синевласый схватился за предплечье Иватани в попытке выбраться из хватки. Бесполезно.

– Нам… нужно торопиться.

– А… – Тсу сопоставил два и два – недавние события и реакцию друга. – Понял. Двигаем. Девчат… – дрожащим голосом обратился он к Кристе и Асахи, – …нам идти надо. Срочно. Спасибо за прогулку, потом ещё пересечёмся.

– Что? Так рано? – удивилась Криста.

Взмыв в воздух, Кьюсэ поднял товарища за собой, юрко устремляясь в сторону ярких улиц, оставляя Кантвелл без ответа. Ему очень не хотелось покидать девушку в момент её триумфа, но перед синевласым было обязательство куда более важное, нежели обыкновенное желание приударить за девчонкой.

– Куда нам? – коротко уточнил Атсумэ.

– Офис.

– Офис? – тупо переспросил магнитный. – Я думал, что нас срочно на какое-то задание вызвали.

– Почти. Отец нашёл этих мразей. Он знает где сейчас находятся Змеи.

Тсу умолк до самого конца полёта. Ныне ему хватало опыта, чтобы понимать, чем сулит эта ситуация. Боя было не избежать. И бой этот будет одним из сложнейших испытаний в его жизни. Перед глазами то и дело всплывали сцены из поезда, но Тсу гнал их прочь, то и дело жмурясь и шмыгая носом. Кажется, пришло время реализовать полученный опыт.