По краю каменного сердца
Шрифт:
– Нет… – отказался ушастый прежде, чем услышал само предложение.
– Мне нужно, чтобы ты помог убить всех тех, кто будет там, – внаглую проигнорировав отказ, процедил Дин, глядя на Росси исподлобья широко раскрытыми глазами. – Чтобы ни один ублюдок не уцелел и не продолжил губить наш город, – чуть ли не прошипел одноглазый, буквально закипая от своих же слов.
– Эш, нет… – трясущимся голосом повторил Арм. – Я пообещал кое-кому, что больше не буду этим заниматься… Не хочу… Не могу.
– Ты сказал, что у тебя есть жена. Как думаешь, она будет рада умереть в случайный момент просто потому, что какой-то швали этого захотелось?
– Э-этот шанс достаточно мал, нет смысла…
– Скажи это моей матери, – резко перебил брюнета Дин.
На лице Росси мгновенно образовалось выражение немого ужаса. Он уставился в пол, не моргая и не дыша. Холодная испарина выступила у него на лбу, заставляя ушастого поёжиться от чувства леденящей пустоты внутри живота.
– Мне больше некого просить. Пожалуйста, Армандо. Что угодно сделаю, если ты мне поможешь. Не дай жить этим ублюдкам.
– Ты уверен, что без меня никак?
– Уверен. Попрошу другого коллегу – сделаю только хуже. Мне нужно убрать всех тихо, а он так не умеет. У тебя куча оружия, непомерный опыт и возможность передвигаться быстро и тихо. Помнишь, как ты умотал от меня в первый день знакомства? Стой я к тебе спиной, то даже не заметил бы пропажи.
– Не знаю, это как-то…
– Неправильно? А позволять спускать чужие жизни в никуда – это правильно?
Это был очень рискованный шаг. Подобные слова жуть как давили на рану некогда травмированного человека, однако за столь малое количество проведённого вместе с Росси времени, Дин смог примерно сложить картину о том, какой он человек. И человек он был мягкий. Даже слишком. Старые потрясения душили его столь сильно, что он проводил всё время на полигоне в попытке забыть всё то, что было, а постоянные разговоры об оружии и смежных темах лишь подкрепляли тот факт, что он хочет быть услышанным в своих проблемах. Но здесь ему уже никто не поможет, кроме психолога. И пусть Дин в психологии худо-бедно смыслил, шло это явно не в угоду другим.
Сказанные Иватани слова заставили Росси буквально застыть. По нему было видно, как он хотел прямо сейчас провалиться под землю, уйти от разговора и пропасть навсегда, лишь бы не услышать этого вновь.
– Убей тех, кто этого заслужил, а не кого попало, как на войне, – Дин упёрся руками в стол и придвинулся к Армандо, буквально нависая над ним. – Я уже слышал о том, что я ангел-хранитель от одного человека, однако я не всесилен. Будь честен перед богом – искорени зло, докажи, что ты хороший человек. Помоги мне.
Вера – то, к чему обращается загнанный в угол человек. Нерешаемые проблемы зачастую становятся причиной, по которой люди начинают тянуться к совсем уж абстрактным вещам. Сложно сказать, был ли Арм верующим, однако в данный момент самым оправданным решением было закрепить всё сказанное данной картой.
Итальяшка не сразу заговорил: перед этим он расправил плечи, глубоко вдохнул и протяжно выдохнул через нос, опуская взгляд на свои руки. Крепко, чуть ли не до хруста, сжав кулаки, он с леденящим кровь спокойствием вынес решение.
– Дай мне день на подготовку. Ты всё правильно говоришь, нельзя их щадить. Не для того я убивал им подобных на протяжении стольких лет, чтобы сдаться сейчас.
Медленно поднявшись, Армандо обошёл стол и встал перед Дином, протягивая тому руку.
– Избавим мир от гнили вместе.
Иватани не стал отвечать сразу. Он присмотрелся, глядя ровно в глаза Росси. Да. Теперь он определённо уверен. Его лоб абсолютно расслаблен, в то время как челюсть вот-вот сломит свои же зубы от напряжения. Видимо, терапия прошла удачно.
Поднявшись, Дин крепко пожал новому соратнику руку, второй хватая его за шею и притягивая к себе.
– Не дай умереть ещё чьей-нибудь жене или матери. Хоть расшибись, но не позволь, – процедил одноглазый, сомкнувшись с Росси лбами.
Видимо, эти слова со жгучей болью отпечатались на сердце Дина. Ведь в них хранился истинный мотив.
***
– Меня зовут Армандо де Росси, рад знакомству, – громко и по-армейски отчеканил ушастый, козырнув рукой.
– Ага…
Ода стоял в дверях собственного дома, знатно дивясь тому, что видит перед собой человека-кролика, уши которого висели за затылком, будучи поверх прикрытыми обычной бейсболкой. Прошёл ровно день с момента, как Дин уговорил Арма помочь ему с заданием, и сейчас эти двое пришли сразу к старшему Иватани, ибо тот условился о встрече дома, ведь совершенно не хотел водить лишние лица в свой офис при нынешних обстоятельствах. Протянув свою огромную руку, Ода дружелюбно, но всё ещё сдержанно пожал массивную руку Росси, замечая, что толщина пальцев нового знакомого не даёт приложить достаточно усилий в рукопожатие.
– Иватани Ода, приятно. Ты тот самый знакомый, я так понимаю?
– Верно, – Дин разорвал приветствие, протолкнув отца в дом, следом зайдя за ним. – Проходи давай.
Кошка Шлёпка на этот раз встретила хозяина с порога. Видимо, в прошлые разы настроения у неё на это не было. Ну что сказать? Кошки. Выйдя в прихожую, чернушка стала тереться о ноги Дина, после с большим интересом обнюхивая новое лицо в доме.
– Какая хорошенькая! – воскликнул Росси, тут же скидывая обувь и подбирая животинку на руки.
А та и не была против. Растянувшись в руках, Шлёпка перевернулась пузиком кверху и закрыла глаза, поджимая лапки.
– Мамина кошка. Смотри, не обижай её.
– Да как такое обижать?! – тихо, чтобы не пугать кошку, сказал Арм, наклоняясь к Дину. – Погладь, погладь!
– Животных любишь? – Дин коротко почухал Шлёпке грудку и по-свойски помотал её за мордочку, после принимаясь разуваться.
– Конечно! Как таких милых созданий не любить?
– Кролики вообще дружат с кошками?
– Я человек так-то.
– Как скажешь.
Всё это время Ода молча глядел на гостя, задумываясь над двумя вопросами: откуда его сын достал такой экземпляр и откуда у этого экземпляра за спиной огромная холщовая сумка, явно доверху забитая оружием и снаряжением. Однако вопросы он решил приберечь.
– Росси, будете чай или кофе?
– Никак нет, сэр! Я сыт!
– Ладно тебе, сэр. Можно просто по имени.
– А Атсумэ науськиваешь, чтоб по фамилии обращался, – хмыкнул Дин.