По обе стороны экватора
Шрифт:
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Голова доктора Салазара
Командировку в Лас Вильяс и Эскамбрай, о которой было рассказано в предыдущей главе, можно было бы назвать «идеальной» с точки зрения условий нашей работы. Еще бы! Съемки производились большой бригадой, у оператора были даже ассистенты и помощники. Нас возили, заботливо опекали кубинские коллеги. Гостиницы были зарезервированы заранее, никаких бытовых или производственных трудностей перед нашей съемочной бригадой не возникало. Любой
И от этого обилия помощников, от этой атмосферы доброжелательства работа в Санта-Кларе, Топесе де Кольянтесе и Тринидаде была не работой, а праздником. Но ведь праздники случаются редко. И поэтому теперь пришло время поговорить о наших буднях. О том, как они, эти будни, выглядели в Португалии, куда меня перевели из Гаваны в самом начале семьдесят пятого года, вскоре после победы революции, свергнувшей полувековой фашистский режим.
В Лиссабоне нас было двое: я и оператор Алексей Бабаджан.
В разные годы и в разных странах я работал с десятками операторов. В основном это были хорошие парни, и всем им говорю в этой книге «спасибо». Но особую благодарность хочется выразить Алексею. За хороший характер, за добрый нрав, за поразительную уживчивость, за деликатность в общении.
Но, помимо этих сугубо «общечеловеческих» достоинств, Леша Бабаджан обладает и еще одним чисто профессиональным: он самый быстрый в работе оператор из всех, с которыми я когда-либо имел дело.
В условиях работы за рубежом, когда у вас нет помощников и ассистентов, такой оператор, как Алексей Бабаджан, неоценим и незаменим. В напряженнейших условиях страны, охваченной революционной ситуацией, бывали случаи, когда, услышав по радио или получив предупреждение по телефону от верных друзей о каком-то только что происшедшем важном событии, я хватал телефонную трубку, набирал номер и кричал: «Леша! Надо срочно снимать!» И в ответ всегда слышал: «Я готов, подъезжай, спускаюсь и жду с аппаратурой у подъезда».
…Пишу эти строки и думаю о том, что мало кому в голову приходит, сколь нелегок труд работающих за рубежами нашей Родины корреспондентов телевидения! Телезрители, восхищающиеся репортажами наших собкоров в программах «Время» или «Международная панорама», просто представить себе не могут, каких трудов стоило, например, Борису Калягину оказаться в полицейской машине, патрулирующей по улицам Ольстера, и вести репортаж из ее открытого люка, или Леониду Рассадину — рассказывать о ситуации на «зеленой линии» Бейрута, или Александру Каверзневу — добиться встречи в Бангкоке с таиландским генералом Прапханом Кулапичитром, и, соответственно, как нелегко было делать свое дело и операторам, которые работали там с ними.
Говоря о трудностях и проблемах, имею в виду не только сложности с получением виз и преодолением пограничных застав и таможен с 200 килограммами «служебного груза»: именно столько весят наши камеры, магнитофоны, запас пленки и осветительная аппаратура. И не только определенный и, случается, весьма серьезный риск, на который идут иногда мои коллеги. Вспомним, что Леонид Золотаревский был ранен в голову на улице Кабула, что Аркадий Громов снимал в Ливане под бомбами и снарядами, и никто не мог поручиться за безопасность Александра Серикова и Николая Вахрамеева, когда они вели репортажи из зоны боев на границе Никарагуа и Гондураса.
Нет, сейчас не
Даже если дом, где состоится съемка, находится в двадцати минутах езды на машине от корпункта, и в этом случае выехать следует за час, если не полтора: наверняка очень много времени придется потратить на поиски стоянки, где можно будет припарковать машину. Решив эту первую проблему, мы вытаскиваем из багажника наши, как говорит Алексей, «железки» и загружаемся ими, как верблюды, которым надлежит пронести через Сахару имущество целого племени туарегов: одной рукой Алексей несет сумку с камерой «Эклер» и пленкой, другой — чемодан с осветительными лампами. Под мышкой у него — штатив для осветительных приборов. На шее — экспонометр «Лунасикс», которым он почти наверняка не воспользуется, но на всякий случай всегда берет с собой.
Следом ковыляю я: на правом плече магнитофон «Награ», килограммов на десять весом, в той же правой руке — запасная кассета, в левой — штатив для камеры. Штативом, как я говорил, Алексей пользуется редко, но в данном случае при съемке довольно продолжительного по времени интервью он все же необходим. На шее у меня висит фотоаппарат, чтобы увековечить нашего собеседника и на фотопленке: вдруг когда-нибудь соберусь написать о нем статью в газету и понадобится снимок.
Почему-то всегда получается так, что искомая квартира ожидающего нас общественного деятеля находится на шестом, если не на восьмом, этаже, а лифт не работает… Однако после того, как мы завершили восхождение в пункт назначения и отдышались, мучения наши только начинаются.
Приветливо встретивший нас в прихожей радушный хозяин приглашает в кабинет, садится в кресло и раскрывает рот, чтобы начать интервью. Он еще не осознал, что нам необходимо по крайней мере минут двадцать, чтобы приготовиться к работе: развернуться с аппаратурой, подключить свет, отладить и проверить магнитофон, расставить микрофоны, определить фон, на котором должен быть посажен интервьюируемый, и так далее и тому подобное… Я деликатно посвящаю профессора в таинства нашего ремесла, он с готовностью кивает головой, кричит служанке, чтобы принесла нам по чашечке кофе.
Алексей начинает решать вышеперечисленные проблемы, а я в это время пытаюсь занять нашего героя беседой. Желательно на какие-нибудь абстрактные темы, не имеющие отношения к содержанию будущего интервью. В противном случае он может «выговориться» до того, как заработает камера, и интервью окажется скучным, скомканным, неинтересным.
Итак, мы потягиваем кофе, беседуем, а я с замиранием сердца ожидаю, когда возникнет какая-нибудь непредвиденная сложность… Так оно и есть: Алексей сообщает, что не может найти розетку с электропитанием. Извиняюсь, перевожу этот вопрос на португальский язык, наш друг профессор кличет служанку, служанка появляется и объясняет, что ближайшая розетка находится за шкафом. Алексей, я и служанка начинаем двигать шкаф. Седовласый профессор усердно делает вид, что тоже участвует в этой операции, на самом же деле нам приходится передвигать не только шкаф, но и беспомощно повисшего на нем профессора.