По осколкам твоего сердца
Шрифт:
– Полин, а ты? – спросила Дилара какое-то время спустя.
– Что я?
– Скучаешь?
– Очень, - прошептала я.
Каждую минуту скучаю. Каждое мгновение.
Но я не заплакала – вместо этого широко улыбнулась. Хватит слез.
Мы с Диларой поговорили еще немного, и теперь уже я пошла ее провожать. Домой вернулась спустя полчаса.
В квартире мама была не одна. Я из прихожей услышала щебечущий женский голосок и поморщилась – мать Андрея, Фаина Ивановна.
Я видела ее раза два, и ощущение она оставила неприятное – сладкое, липкое.
Не слыша того, что я пришла, они разговаривали. А вот я слышала все.
– Как же я за тебя рада, моя дорогая! И за Андрюшу рада! Надеюсь, у вас будет мальчик. Андрюше нужен наследник!
У меня едва мир не перевернулся. Я затаила дыхание, не в силах поверить в услышанное?
Наследник?..
Мне вдруг стали понятно, почему в последнее время маму часто тошнило. Значит, она беремена.
Но почему мне никто не сказал об этом?
Снова злость – я чувствовала ее отголоски.
– У Андрея ведь уже есть сын, - раздался смущенный голос мамы.
– И что? – ответила Фаина Ивановна. – Ему нужен настоящий наследник! С таким же железным характером, как у моего сына! А Руслан… Избалованный мальчишка! Скверный, наглый. Хамит, дерзит, взрослых не почитает. Родной отец ему не указ! Гонками занимается! Позор какой! Гонки, батюшки святы!
– Это все переходный возраст, - осторожно сказала мама.
– Это все воспитание их матери! Я была против их свадьбы, Дана! Против! Разбалованная хабалка! И что мой интеллигентный Андрюша в ней нашел?
Деньги. Вот что нашел в ней твой Андрюша.
Я механически раздевалась, все еще не понимая, как такое возможно. У мамы будет ребенок от Андрея?
– Но ты сына воспитаешь отлично, Даночка! – прощебетала Фаина Ивановна. – Ты моему Андрюше под стать. Умная, интеллигентная. К тому же и любит он тебя уже сколько лет… Вот увидишь, у вас родится мальчик! Я сон вещий видела! У нас вся семья так рада! Все поздравляют!
– Присоединяюсь к поздравлением, - вошла я в гостиную, и мама вздрогнула, увидев меня. Тотчас вскочила и улыбнулась, но как-то натянуто. Она чувствовала себя виноватой.
– Я и не думала, что ты так рано придешь, Полинкин!
– К репетитору не пошла, - ответила я. – А я не думала, что ты будешь от меня скрывать такие вещи.
Мама опустила глаза.
– Я не хотела тебя беспокоить.
– Спасибо за заботу, - хмыкнула я, чувствуя холод – не от нее, а от себя. – А, да, здравствуйте, Фаина Ивановна. Рада вас видеть.
Пожилая женщина одарила меня нелестным взглядом, но ее губы растянулись в улыбочке.
– А что, Полиночка не знала? – прощебетала она. – Полиночка, у тебя братик родится скоро, да! Ты теперь у мамы не одна будешь! Ой, Даночка, как хорошо, что у тебя
– Я не собираюсь быть нянькой, - неожиданно для самой себя сказала я. Вышло резко. Фаина Ивановна состроила такую гримасу, будто бы я оскорбила ее последними словами.
– Полин, ты чего?
– растерянно сказала мама. – Я и не прошу. Понимаешь, мы с Андреем…
Я не дала ей договорить. Оборвала.
– Мне пора уроки делать.
И пошла прочь из гостиной, все еще не понимая, почему от меня скрыли такую важную новость.
– Что-то она у тебя распустилась, Даночка, - услышала я нарочито громкий шепот Фаины Ивановны. – Дерзит. Ты бы построже с ней!
– Я сама знаю, как обращаться со своей дочерью, - ответила мама.
Больше слушать я не стала. Ушла в свою полутемную комнату. Растерянно села на кровать. Что вообще происходит? Почему о том, что у мамы и отчима будет ребенок знает вся его родня, а я – нет?
Злость сменилась непониманием. Я гладила мурлыкающего Обеда и все не могла понять, почему? Изредка я кидала взгляды в сторону окна. Глупая привычка искать глазами окна Димы. Но теперь шторы в моей комнате всегда были закрытыми – так я пыталась отучить себя от этого.
Мама пришла спустя полчаса – после того, как выпроводила Фаину Ивановну.
– Полина, - тихо сказала она, постучавшись в дверь. – Можно к тебе?
– Что? – подняла я голову.
– Хочу поговорить.
Мама села рядом со мной и взяла за руку, и мне почему-то захотелось скорее вырвать ладонь из ее пальцев.
– Прости, что не сказала раньше, - вздохнула она. – Просто мы с Андреем решили, что тебе рано об этом знать.
– Рано? – подняла я бровь. – В смысле?
– Ты была так подавлена из-за смерти Димы, что мы не стали ничего говорить. Решили, что скажем потом, - ответила мама.
– Потом – это когда скрывать уже будет нельзя? – с иронией спросила я.
– Потом – это когда тебе станет лучше.
– Мне никогда не станет лучше, мам, - прошептала я.
– Ты еще полюбишь, - проговорила она, сведя брови к переносице. – Найдешь своего человека. Сейчас только кажется, что мир рухнул. И что никого другого больше не будет. Поверь…
– Не суди по себе, - ответила я. – Я ведь не ты. Через несколько лет не стану рожать от другого.
Да, это было грубо. Да, я должна была сдерживать себя.
Но нет, я не могла. Слишком больно стало. Эта боль обвилась вокруг моей шеи – будто невидимая удавка.
– Так и знала. Ты будешь ревновать! – воскликнула мама. В ее голосе слышались нотки раздражения.
– Мама. Это не ревность, - вспыхнула я. – Очнись! Это другое! Это совсем другое! Я узнала о том, что ты беремена, от другого человека, не от тебя!
Но она меня не слышала.
– Я буду любить тебя не меньше, чем малыша. Понимаешь? С его появлением ничего не изменится! Ничего! Ты все так же останешься моей девочкой!