По праву сильного
Шрифт:
– Но ты уедешь, а я останусь. Мне, что, теперь ни с кем не общаться? – мне становится обидно.
– Ксюша, я все сказал.
Ставя окончательную точку в разговоре, Гордеев поднимается и скрывается за дверью, которую я раньше не замечала. Собственно, времени разглядывать все у меня не было, да и поза кверху задом огранивает обзор. Судя по звуку льющейся воды, там душевая.
Что-то жужжит в сброшенных на пол джинсах Дениса, но брать его телефон я не собираюсь. Вдруг и за это предусмотрена
Но пока я роюсь в сумке, пытаясь найти расческу, начинает уже звонить мой телефон. Опять неизвестный номер.
Когда ж меня бросит триггерить? Как увижу незнакомые цифры, сразу в дрожь.
– Алло, – справившись с собой, отвечаю на вызов.
– Ксюша? – выясняет голос со знакомыми интонациями.
– Да, – сердце ухает вниз.
– Лютаев, – представляется мужчина, и меня немного отпускает, но тут же паника поднимает голову.
– Что с братом?
– Нормально с ним все. Я до Гордеева не могу дозвониться, он трубку не берет. Вы вместе?
– Он в душе, – говорю я и краснею.
Мне кажется, что сразу становится понятно, что Денис в душе после нашего секса, но Лютаев никак не реагирует на компрометирующую информацию.
– Пусть наберет меня. И по твоему вопросу кой-чего прорезалось, пока непонятно, что к чему пришить. Но машинку твоего брата мы проверили. Там повреждения однозначно рукотворные. Твой брат часто бросает машину где ни попадя?
– Нет, – сглатываю я. – Он и водит не так часто. На работе у них служебный транспорт. Машина в основном стоит под окнами.
– Это там, где Гордеевские предки живут? – уточняет Лютаев.
Я сначала киваю, а потом соображаю, что Максим этого не видит.
– Да, соседний дом.
– Ну ок, там камер понатыкано хоть жопой жуй. Посмотрим, может, еще не все затерли.
– Спасибо, – блею я.
Кто-то, кто повредил Лешке машину, знает, где он живет?
– Не за что пока. Давай, и скажи Гордееву, чтобы мне перезвонил.
Когда Денис выходит из душа, я все еще сижу на кровати с расческой в одной руке и с телефоном в другой.
– Тебе Максим Лютаев звонил, – прихожу в себя я.
Гордеев только кивает и начинает одеваться.
– Ты хотела уехать. Приводи себя в порядок, а мне надо с Мишкой переговорить, – в конце фразы тон Дениса становится угрожающим.
Я хоть и хочу, чтоб рога Михаилу пообломали, но ведь он все-таки не сделал ничего плохого. И тут вспоминаю, что Гордеев не любит делиться. Надо думать, приятель со школьных времен должен об этом знать. Так что пусть эти взрослые мужики сами разбираются. Я пойду погрею мерзнущую задницу в душе.
Поскольку во времени меня никто не ограничивал, я не ограничиваюсь быстрым душем и от души нежусь в горячей ванне. Разомлевшая после
Где на разворошенной кровати со следами бурного секса уже ждет меня Ольга.
Глава 28
Нет, я, конечно, понимаю, что она в своем доме, но это не очень вежливо.
Хотя подозреваю такие вещи, как вежливость, такт и манеры Ольге до лампочки.
– Что вы здесь делаете? – прижимая к груди влажное полотенце, спрашиваю я.
Криво усмехнувшись, она окидывает меня взглядом:
– Да вот, зашла узнать, как вы устроились.
– Спасибо, хорошо, – я делаю наивные глаза и хлопаю ресницами. – Кровать, что надо.
И даже не вру. На кровати мне было действительно просто отлично.
– Слушай, ты! – вскипает Ольга. – Еще раз притащишься – пожалеешь.
– Да уж добровольно точно не приду, вашим семейным гостеприимством я сыта по горло!
Она покрывается красными пятнами, они проступают на лбу, скулах, шее и убегают вниз за ворот платья. Кончик носа и сжатые губы белеют. Сейчас Ольга выглядит действительно неприятно.
– Если ты думаешь, что стоит наплести Денису сказки про то, что Мишка распускал руки, и тогда удастся залезть к нему в нутро, то ты ошибаешься!
– Это вы так решили, потому что у вас подобный фокус не прокатил?
Мне живо припомнилась сцена на улице.
То есть ей можно прикидываться жертвой и чего-то там плести?
Да кто в здравом уме поверит, что в этой блондинистой шкуре не гиена, а бедная овечка?
– Ты – всего лишь очередное молодое мясо, – подскакивает она с кровати, сжимая кулаки.
И я вижу, что туфлей она стоит на моих трусиках, сброшенных Гордеевым в порыве страсти на пол. У меня перед глазами медленно, как занавес, опускается красная пелена.
Ах, ты сука!
– И вообще почему сказки? Что? Больно становиться мясом второй свежести? – ехидно уточняю я. – Оба мужика позарились на что-то посочнее?
Голос мой сочится ядом. Я не злой человек, но считаю, что действие должно быть равно противодействию. И за все, что мы делаем в этой жизни, мы получаем в ответ. Я такой себе адепт справедливости. Поэтому с удовольствием наблюдаю, как по лицу Ольги пробегает судорога. Я попадаю не в бровь, а в глаз.
– Да что ты о себе возомнила, дрянь?
Ольга, вытянув руки, делает стремительный шаг ко мне, чтобы вцепиться не то в волосы, не то в лицо, но я успеваю отскочить назад, больно ударившись о косяк двери в ванную.