По рукам и ногам
Шрифт:
Неожиданный был вопрос. Я спрятала глаза, пожимая плечами.
– Я привыкла уже. Просто сейчас я лишняя. Ничего больше, пожалуйста, не спрашивай.
Пальцы с ладони скользнули выше по прикрывающим запястья жестким бинтам, по уже чуть затянувшемуся верхнему порезу. Ланкмиллер укоризненно покачал головой, и мне почему-то стало страшно. Он что-то похожее уже пережил. Давно. Но много ли надо, чтоб всколыхнуть?
Я, превозмогая огромное нежелание, отдернула руку. Ой, сердце, только не надо говорить, что мне его… жаль?
Ай
– Кэри, может, мне уйти?
– А ты хочешь?
– Я думала, ты хочешь. В смысле, я… Наверное, уже нет смысла… – к щекам прилипла кровь. Я мастер путать предложения, о да. – Элен все равно слышала. Как думаешь, это обидно? Больно? Слышать как за стенкой твой любимый с какой-то подзаборной…
– Прекращай!
На секунду мне показалось, что он меня ударит, но мучитель даже и не обернулся.
– А все потому, что ты причиняешь боль всему, к чему прикасаешься, – тихо заключила я.
– Шла бы ты к черту, доморощенный философ, – невесело усмехнулся Кэри. – Спи давай!
========== Часть 63 ==========
Я, наверное, только к полудню проснулась. Что ж, дурацкие привычки быстро цепляются. Наскоро отыскав свой халатик блудницы, я из спальни Ланкмиллера просочилась в свою, и там уже оделась по-нормальному. Есть хотелось просто жутко, поэтому, я лишь немного расчесыванием утрудилась и сразу спустилась вниз.
На кухне был прямо-таки аншлаг. Кэри и Райт сидели по разные стороны стола и разговаривали о чем-то. Очень даже мило. Я передернула плечами и вместо приветствия шмыгнула носом.
– Все в порядке? – Кэри слегка изогнул бровь.
– Угу, – я взяла тарелку и опустилась было на стул, но глухо ойкнув, тут же подскочила. Последствия вчерашней порки даром явно не прошли.
– Что-то не так? Может, предпочитаешь с пола? – делая невинный взгляд, осведомился Ланкмиллер.
– Большое спасибо вам за заботу, но, кажется, Кику предпочитает остаться без завтрака, – сухо выговорила я, отворачиваясь.
– Кэри, нельзя так, – уверенно отчеканила Райт и, судя по звуку, тоже поднялась.
Вот чудно-то. Кажется, Ланкмиллера можно поздравить с приобретением морального навигатора. Вот только он как корове седло.
– Эл, не нужно, – я взглянула на удерживающую меня тонкую руку Райт, – я просто приду чуть позже.
Но не успела я до конца вырваться, убедив почему-то разозлившуюся Элен, что я правда могу потерпеть еще минут пятнадцать, не померев с голоду, как на кухне Генрих вырос.
– Господин, – он протерся между нами внутрь, – датчики показывают, что Роза где-то рядом, не исключено, что она приехала поговорить без приглашения. Что прикажете, отослать?
– Нет, она пришла позабавиться, – протянул Ланкмиллер, не оборачиваясь от окна.
Элен встревоженно проследила за его взглядом.
–
– Не ожидали, что они станут действовать так быстро, – завершил он и обернулся к Генриху.
Меня прямо к месту пригвоздило этим жутким взглядом. Ланкмиллер словно серийный маньяк.
И только при виде Генриха все в миг понятно стало: это Кэри ему ментальное послание адресовал, да такое, что даже суровому дяде начальнику охраны стало, видимо, ощутимо худо.
– Нижайше прошу прощения, – он голову склонил, и голос, казалось, погрубел заметно.
– Отслеживать посетителей и докладывать о них – это ведь твоя обязанность, да, Генрих?
Издевательство, переплетенное с металлом. Сущий яд, а не голос. Я бы сейчас с громаднейшим удовольствием кухню покинула, если б этот Генрих так неудобно в проходе не стоял. Приходилось ежиться и мириться.
Машина остановилась не прямо напротив калитки, а даже немного поодаль.
– О-о-о, – отчасти досадливо, отчасти удивленно протянул мучитель, – у председателя весьма интересные способы приветствия. Что ж, вполне в его духе. Кику, Элен, а ну пригнулись, живо.
Что-то мне подсказывало, что способы приветствия загадочного председателя и впрямь блистали остроумием и оригинальностью, поэтому я впервые без колебаний и промедлений приказ Ланкмиллера выполнила. И вовремя.
Послышался оглушительный звон битого стекла – самый противный в мире звук. Последний раз его слышала, когда разбила по криворукости дорогущий сервиз в «Шоколаде». Ничем хорошим это не кончилось, а сейчас ситуация была и вовсе плачевная…
– Он хочет все стекла выбить? – недовольно фыркнул Кэри с преувеличенным для такой ситуации спокойствием.
А по стеклам стреляли, мать твою. Именно стреляли. Ну не знаю, Ланкмиллер, конечно, редкостный говнюк, ему, может, в силу этого, и не привыкать, но мне было жутко.
Осколки блестели на солнце и, разлетаясь, падали. На пол падали, и на нас, так что я немедленно умудрилась уже где-то пораниться. Палец порезала – сущие пустяки.
А окно в кухне было просто огромное, и таких маленьких стеклышек в нем было много, они каждый раз жутко звенели, и весь воздух в кухне потихоньку дребезжал.
Все это время, когда я в глубине души предпочитала бы прижиматься к кому-нибудь, зажмурившись, но жмуриться приходилось в одиночку. Потому что не к Генриху же лезть.
Звон стекла утих резко, и я на секунду подумала, что оглохла.
– Кэри! Ты бессовестный сумасбродный дурак! Наверняка знал, ну или догадывался хотя бы… – неожиданно вспыхнула Элен, разубеждая меня в дефекте слуха, и сразу же пристыженно осеклась, потом, запинаясь, выдавила: – П-простите, хозяин. Я лишь хотела сказать, что вас и убить могли, а сумасбродная демонстрация своего «я вас не боюсь», как правило, приводит к плачевным последствиям.