По рукам и ногам
Шрифт:
– Ты издеваешься? – а Лео подарил мне взгляд такой, какие дарят последим идиоткам.
– Ч-чего это?
– Кэри лю-юбит маленькую грудь. Он молиться на нее готов, родину продать, а ты…
– А я…
И почему-то лицо как-то сразу вспыхнуло, и я здоровенными от удивления глазами уставилась в пол, а потом, через секунду, когда сообразила, что ответить-то больше нечего, пулей в коридор вылетела.
Это любит, значит, любитель. И почему постоянно ерничал? Ох, надо бы на кухню возвращаться…
Через минуту я правда получила подзатыльников пять за раз.
– Ты
– Шутки у тебя такие, да, Зои, – я потерла макушку, болезненно жмурясь. – Ты меня в какую комнату отправила? Зачем к Ланкмиллеру?
– Ох, – Зои зажала рот рукой, – я на фамилию-то и не взглянула, это тот самый Ланкмиллер, да, твой? И что тебе теперь будет?
– Да не тот самый, это его братец двоюродный, он еще похлеще дядюшки Кэри кренделя отпускает… Зои, я домой пойду, ладно? Уже поздно, а Ланкмиллер и так все время расспрашивает, где я ошиваюсь целыми днями…
Начальница с задумчивой подозрительностью воззрилась на меня, а потом только коротко кивнула и ушла в зал кафе, бормоча себе под нос:
– Ну и страсти, изменилась девка, не узнать…
На улице было холодно, а в кондитерской тепло и очень здорово. Такого разнообразия сладостей я ни разу за всю жизнь не видела, а теперь горела желанием попробовать абсолютно все. Больно наглое желание и широкое… Кстати цены были весьма лояльны к моему официантскому бюджету, и я, купив коробочку шоколадных цыплят, выскочила на улицу. И как раз в этот замечательный момент в кармане раздался навязчивый и пугающий до дрожи в пальцах трезвон мобильника, всю замечательность оборвав.
– Кику, ты дома? – раздалось в трубке сразу же, как я вызов приняла. Ох, похоже, он злой, как черт. Десять чертей.
– Н-нет еще, но уже собираюсь, честно говоря…
– Живо дуй! Уже стемнело полчаса назад, где тебя носит?
– Не обвиняйте почем зря, хозяин, – я сделала паузу после ненавистного слова, собираясь с мыслями, – еще только смеркается, даже фонари не горят.
– Дуй домой, – сухо и невообразимо холодно.
– Уже дую, – тихо вздохнула я, – что опять не так? Сорваться не на ком?
Я шумно вздохнула в трубку. В такое время у этой сволочи что угодно случиться может.
– Опять неприятности с Элен?
– Нет, как показывает опыт, с человеком, сидящим на цепи, неприятностей минимум. Как отыщется, и его на цепь посажу.
– Ты это о ком? – осторожно спросила я, кажется, начиная понимать. Быстро прознал, реактивно как-то даже. Хотя это шут знает, сколько блистательный уже по городу шатается.
– О двоюродном брате, он из интерната сбежал, тебе что за дело?
– Кэ… ну… Хозяин, если двоюродный брат, то… он наследник «Шиффбау»? Ваш конкурент в будущем?
– Это не имеет значения, я за него в ответе, – сухо отозвался Ланкмиллер на мое непонимание.
По сути, бедный парень этот Лео, как его угораздило родиться так, чтоб и молоту, и наковальне мешать. А Кэри еще и беспокоится, и с какой такой стати? Комплекс ответственности? Есть такой вообще?
Я шумно втянула воздух, принимая важное
Или мне.
– Не кипишуй ты, встретила я твоего подопечного, он в «Шоколаде» сейчас обретается, в постели с чудной девственницей.
Кэри даже немного поперхнулся.
– А ты с чего вдруг там взялась?
Ну как и ожидалось… Выдохни, Роуз. Все равно придется это сказать.
– Потому что я… я там работаю.
Я сейчас же крепко-крепко зажмурилась, потому что мне всерьез показалось, что небеса незамедлительно разверзнутся и на меня обрушится кара небесная во всем своем гневе и всей беспощадности.
Однако, вместо этого случилось кое-что более ужасное.
– Ты… что? – глухо переспросил Ланкмиллер, будто давая мне бессмысленный второй шанс.
Тут как бы трубку не выронить из дрожащих пальцев. Все-таки я его боюсь. Как стыдно в этом признаваться.
– Ну я… понимаешь, работаю я там, еду разношу, как раньше. Не голодаю сейчас, так что мне чаевых вполне хватает, Чейс зарплату обещал повысить, и больше ничего такого… – быстро-быстро объяснилась я, пока Кэри молчал, великодушно давая мне пол-минуты перед бесповоротным концом. А конец этот, судя по замогильному голосу мучителя, прямо-таки дышал мне в затылок.
Я затихла, смиренно ожидая ответа. Даже малость интересно.
– М-да… Если жив останется, конечно, повысит, чего ж, – задумчиво вздохнул Кэри, а я чуть было не врезалась в лавочку возле цветочного магазина, потому что слишком близко к бордюру шла, совершенно не обращая на это внимания.
– Хозяин? – тихонько позвала я, опускаясь на эту лавочку злосчастную.
В трубке вновь повисла напряженная тишина. Эй, это он наказание мне там придумывает? Чувствую, я не отделаюсь теперь одной батареей.
– Ясно, значит, все случилось, как я и предполагал, – он был расстроен? Раздосадован? Раздражен? Но не зол. Чертики зеленоглазые, как же это так?
– Вы сейчас о чем? – тихо спросила я, уже постепенно осознавая, что Кэри готовит мне нечто еще более ужасное, чем предполагалось вначале.
– Как думаешь, почему именно синий паспорт? Чтобы, как все уляжется, обратно тебя на цепь посадить? – устало поинтересовался мучитель, а я молчала, в серый асфальт уставившись, Ланкмиллер ведь знает правду, так зачем же спрашивать всякие глупости. – Кику, это была проверка. Что бы ты стала делать, получив свободу или хотя бы небольшую ее часть? Ради чего ты так страстно умоляла о ней? Мне и правда интересно было. А ты… ты в итоге добровольно вернулась в самое гадкое место в Шеле. Такая наивная, Чейс не держит вольнонаемных, ему это не выгодно. Ты бы угодила в его сети, едва переступив порог «Шоколада», точно так же, как угодила два года назад. Пока у тебя есть синий паспорт с моей фамилией, я вытащу тебя откуда угодно, даже из «Шоколада», даже из «Змеиного зуба». Но ты меня фантастически разочаровала, ведь говорила, что еще не привыкла к ошейнику, еще можешь жить нормальной жизнью. Но ты разучилась, Кику. И разучилась задолго до того, как мы с тобой встретились.