По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Случевский Константин Константинович

Юрьев. Набережная

Юрьев. Аллея, ведущая к Соборной лютеранской церкви

Путники внимательно осмотрели модель реставрации развалины замковой церкви, сделанную профессором Краузе. Модель казалась тем любопытнее, что предстояло посетить, вслед за библиотекой, самую развалину, настолько к ней близкую, что центральный столб алтарной части церкви (редкий образчик средневековой архитектуры) вошел в помещение самой библиотеки.

При том развитии

корпоративного духа, который существует в Юрьеве; при том условии, что прибалтийское юношество нигде лучше, как тут, не может кончать своего образования и действительно кончает его;что здесь, и только здесь, сходятся на товарищеской ноге дворяне и не дворяне, немцы, эсты и латыши, и идут отсюда, воспитанные в одном духе, в одном направлении, подчиняясь одному паролю. по всей балтийской окраине и по всей России, и, так сказать, одевают ее всю, как бы, сетью или броней, так что Рига или Митава, Вейден или Белленгоф, Аренсбург или Ринген, это все одно и то же, — та же выправка, те же приемы. принимая, наконец, во внимание, что самые цепкие звенья этой брони составляются из студентов теологического факультета, идущих к городскому и сельскому алтарю, — университет подлежал бы преобразованию. О пользе, которая представлялась бы упразднением теологического факультета и образованием, вместо него, в одной из столиц, евангелическо-лютеранской семинарии, уже упоминалось.

Юрьев. Памятник Барклаю де Толли

Но необходимы, кажется, и общие меры. Первой и главной являлось бы полное применение университетского устава 1884 года, а затем — введение штатной, от правительства, доцентуры, введение чтений на русском языке, обусловленное более или менее долгим льготным временем, что нисколько не помешало бы немецкому языку оставаться со всеми правами его на культурность и значение, и, наконец, существенный пересмотр и изменение правил 1855 года о студенческих корпорациях. Может быть, что, пользуясь существованием правительственных стипендий в большинстве наших университетов, полезным представлялось бы перевести некоторых Дерптских студентов в великороссийские университеты, и, наоборот, русских послать сюда, восстановив и развив то правило, которое действовало с 1827 по 1838 год, когда, в силу Высочайшего повеления, в Юрьев присылались на три года студенты петербургского, московского, казанского и харьковского университетов, и между ними был, например, Пирогов, занимавший в Юрьеве даже кафедру.

Когда в 1873 году совет университета поручил юридическому факультету изложить свое мнение, «представить реляцию», по вопросу о распространении на университет предположенных в те дни для введения в прибалтийском крае правил о мировых судах, факультет не намеревался и считал «опасным» отказаться от прав, предоставленных университету указом Александра I в 1802 году. 6-я статья учредительного акта гласит: «Университет имеет свой внутреннюю расправу и полное начальство надо всеми членами, своими подчиненными, равно и над их семействами»... Апелляция по приговорам университетского совета идет также в Правительствующий Сенат.

Юрьев. Пристань на р. Эмбахе

Переход от помещения библиотеки к развалинам замка, как сказано, очень близкий. Вышгородские развалины в Юрьеве, благодаря той тщательности, с которой они поддерживаются, бесспорно, лучшие из всех видимых в крае. Чистейшая готическая правильность горизонтальных и вертикальных линий древней церкви, её стройные восьмигранные с вульстами столбы, разделяющие три нефа, её острые арки и окна в два света составляют нечто вполне цельное; эмпории заделаны; тщательно и внимательно поддерживаются расстилающиеся подле развалин газоны и древесные насаждения, и красные бока кирпичей обрамляются листвой вполне красиво. На том месте, где предполагалось поставить, ныне уже открытый, памятник знаменитому академику Беру, Их Высочества Великий Князь Владимир Александрович и его Августейшая Супруга, при посещении Юрьева в 1886 г., собственноручно посадили два деревца. В доме, который занимали Августейшие гости, собрались в то время представители дворянства, университета и горожан, и Великий Князь, выйдя к ним, в сопровождении начальника губернии и свиты, произнес следующие многознаменательные слова:

«По Высочайшему повелению, хотя я посещаю балтийское побережье исключительно для целей военных, но это не помешало мне заметить, что среди местной интеллигенции существуют сомнения в устойчивости мер к объединению прибалтийской окраины с нашим общим дорогим отечеством. Могу вам объявить,

что все такие меры, по непреклонной воле Самодержавного нашего Государя, применяются и будут применяться твердо и бесповоротно. В более тесном сближении вашем с русской семьей Его Императорское Величество, мне хорошо известно, видит для здешнего края верный залог к его преуспеянию. Сохраняя к вам неизменное и полное доверие, которое закреплено в Государе завещанием отца, Его Величество ожидает от вас, оказывающих на край такое всестороннее, повсюду проникающее влияние, безусловно сердечного содействия местным труженикам правительства к утверждению здесь русского дела. Напоминаю вам слово в Бозе почивающего незабвенного моего родителя, в котором Император Александр II, 14-го июня 1867 года, сказал представлявшимся ему в Риге, чтобы они не забывали принадлежности к единой русской семье, нераздельную часть которой составляют, и чтобы содействовали успеху осуществления предположенных тогда мер. Государь Император, зная вашу преданность и ценя чувство долга, преисполнен тем же желанием и, повторяю, безграничным к вам доверием. Такое желание Его Величество с Божией помощью приведет в несомненное на самом деле исполнение. Дай Бог вам скорее и прочнее сплотиться с великой русской семьей. В заключение, пользуясь вашим настоящим собранием, в лице вашем, от имени Великой Княгини и лично от себя, сердечно благодарю вас за радушный прием как здесь, так и в остальных городах прибалтийских губерний, о чем и прошу передать отсутствующим».

В словах этих Великий Князь упомянул о речи, сказанной в Риге 14-го июня 1867 года в Бозе почивающим родителем его, Императором Александром II. Вот эта речь дословно:

«Господа! Вы знаете, с какой радостью Я бываю каждый раз в ваших провинциях. Я умей ценить чувство нелицемерной преданности вашей, — чувство, которое снова так сильно обнаружилось после того, как Бог вторично спас меня от руки убийцы. Я знаю, что это чувство у вас искреннее и наследованное вами. То же могу сказать и о моем доверии к вам. Оно перешло ко Мне преемственно, и Я ручаюсь, что передам его моим детям (Всеобщее «ура»). Но Я желаю, господа, чтобы вы не забывали, что и вы принадлежите к единой русской семье и составляете нераздельную часть России, за которую ваши отцы и братья и даже многие из вас самих проливали свою кровь. Вот почему Я вправе надеяться, что и в мирное время Я найду у вас содействие мне и представителю моей верховной власти, вашему генерал-губернатору, который пользуется Моим полным доверием, — содействие, нужное для исполнения мер и реформ, признаваемых мной необходимыми и полезными в ваших провинциях. Я убежден, господа, что и в этом отношении мое доверие к вам не будет обмануто, и что вы оправдаете его на деле. Остается мне только поблагодарить вас за радушный прием, глубоко тронувший меня».

Юрьев. Городская ратуша

Безмолвно и глубоко почтительно прослушали представители местной интеллигенции веские слова Великого Князя, Августейшего своего гостя, отличавшиеся мощью и прямотой. бесконечное доверие к слушавшим, завещанное Императором Александром II «его детям», было подчеркнуто, равно как и устойчивость правительственных мер, предпринимаемых к объединению прибалтийской окраины с великой русской семьей. Никому, конечно, как лицам, имевшим счастье постоянно сопровождать Великого Князя в совершавшемся путешествии, не могло быть так ясно, почему именно в Юрьеве, а не в другом месте, сказана была речь, почему и в силу какого именно наблюдения, какого факта произнесено было то или другое слово! Каждому из слов была своя серьезная причина.

Вейсенштейн.

Мыза Аррокюль. Мызная полиция. Отъезд в Вейсенштейн. Пейзаж. Преобладание деревянных построек. Историческое о православии в 1849, 1865 и 1883 годах. Деятельность администрации. Шестимесячные сроки и предбрачные расписки. Проповеди пасторов. Генерал-губернатор Суворов и другие. Пророчество Императора Николая I. Характер новейших обращений в православие. Якобсон. Светский характер лютеранской консистории. Развалины. Историческое. Церкви. Картина Ге. Параллель между русским священником и лютеранским пастором. Возвращение в Аррокюль.

В четыре часа пополудни, 30 июня, покинув Юрьев, путники прибыли около семи часов на станцию Ракке, отстоящую от города на 74 версты. Ровно через час находились они в Аррокюле, имении, принадлежащем графине Толь, урожденной Игнатьевой, с тем расчетом, чтобы проехать в город Вейсенштейн^[12] и вернуться обратно, для дальнейшего следования в город Везенберг.

Вейсенштейн, Везенберг — два небольшие городка Эстляндской губернии, мало кому известные у нас даже по имени, представляли тот интерес, что могли дать образчик самых маленьких, еще не посещенных центров балтийского края.