По ту сторону ночи
Шрифт:
Будь эта стена прочных, как сталь, кварцитов гладкой, выколоть из нее гнездо руды, не повредив кристаллов, нам бы не удалось. К счастью, гематитовая пещера сидела в нависшем выступе скалы. Несколько сильных ударов молотком по забитому в трещину стальному клину сделали c-вое дело: большая глыба, едва не задев меня, рухнула вниз и, расколовшись на части, покатилась к берегу ручья.
Подбежав к обломкам, мы ахнули от восторга. Большая пустота в центре гематитового гнезда была когда-то хорошим кристаллизатором. На ее стенках выросли изумительные иссиня-черные с красноватым оттенком кристаллы гематита и водяно-прозрачные призмы кварца.
— Роза, железная роза! — вскрикнул вдруг Саша, перевернув один из обломков.
— Ах, какая прелесть!
Перед нами сверкало в своей первозданной красоте одно из чудес кристаллического мира. Множество концентрически сросшихся у общего центра тонкопластинчатых кристаллов гематита последовательно наслаивались друг на друга подобно лепесткам цветка. Внешний край кристаллических пластинок был подогнут к центру сростка, в котором поднимался бугорок из недоразвитых кристалликов. Все вместе удивительно напоминало широко распустившуюся розу.
— И все же главное в этом месторождении не гематит. Эта замечательная роза лишь хороший поисковый признак, — говорю я Саше, который тщательно заворачивает образец. — Нужно не пропустить здесь чего-нибудь более существенного.
— Золото? Вы же говорили, что мы все равно его не увидим!
— Видишь ли, нет правил без исключения. Даже и в месторождениях такого типа могут встретиться видимые жилки или небольшие самородки. Кроме того, здесь следует искать и олово с вольфрамом, и ртуть с висмутом, и алюминиевую руду, и многое другое.
Разговаривая, мы медленно идем вдоль скалы, внимательно оглядывая ее шероховатую поверхность и встречающиеся во все большем количестве гнезда гематита.
Вдруг мое внимание привлекла лежавшая поверх осыпи небольшая кварцитовая глыба. Мне показалось, что в ней засветилось что-то синее. Солнечный луч заиграл на одном из ее ребер, точно на изразцовом куполе самаркандской мечети.
Я шагнул вперед. Большая плоскость глыбы искрилась под яркими лучами солнца необыкновенно чистым кобальтово-синим цветом. Такие насыщенные краски можно увидеть только в полуденном южном небе да еще в чашечке чудесного альпийского цветка генцианы. В тот же миг синий камень увидел и Саша.
— Неужели лазурит?
Минерал и в самом деле напоминал лазурит. (Еще с античности лазурит называли также ляпис-лазурью. Разрабатываемое с незапамятных времен Бадахшанское месторождение в Афганистане поставляло этот удивительный по красоте камень в Азию и Европу, где он ценился на вес серебра.)
— Нет, в подобных условиях бывает не лазурит, а лазулит.
— Лазулит? Я не слышал о таком!
— Они похожи и цветом и происхождением. Оба кристаллизуются в контакте с гранитами, но лазурит в известняках, а лазулит во вторичных кварцитах.
— А по составу они тоже сходны?
— Ничуть. Лазурит — это силикат кальция, а лазулит — фосфат железа.
— А почему в камнерезном деле применяют только лазурит? Помните эти замечательные вазы в Эрмитаже?
— Именно потому, что лазулит крайне редок и никогда не встречается в больших количествах. Я припоминаю, что даже в Минералогическом музее Академии наук нет таких великолепных образцов, как этот.
Саша осторожно ударил молотком по краю глыбы. В свежем изломе среди плотной синей массы выделялись призматические кристаллики лазулита. Солнечные лучи вспыхивали в их глубине синими огоньками.
Вскоре мы обнаружили в осыпи и в скалах еще несколько гнезд гематита и лазулита. Некоторые из них имели концентрическое строение. Гематитовое ядро
окаймлялось широкой зоной лазулита, который постепенно переходил в сахарно-белый KBapmit. Громадные черно-синие цветы, соскользнувшие на белую скалу с полшоб- ной кисти природы!
Тщательно осматривая склоны ущелья, подолгу задерживаясь у каждого обнажения, мы медленно приближаемся к водораздельному гребню. Несмотря на усталость, охотничий азарт не ослабевает. Саше посчастливилось найти обломок кварцита с чудесными золотистыми кристалликами драгоценного камня — топаза. Поплясав от восторга, он сунул образец в карман и буквально обнюхал все вокруг, но, к сожалению, без успеха: топазов больше не было. Тем временем и я разыскал среди синей массы лазулита красные кристаллики окиси титана — рутила. Каждая находка вызывала новый приступ поисковой лихорадки и надежду обнаружить что-то еще более важное.
Время шло. Подъем становился все круче. Ручей исчез; лишь еле различимое журчание слышалось под камнями. Оголенный каменный склон продувался ледяным ветром. Солнце скрылось за большим облаком. Отвернув рукав, я взглянул на циферблат: пять часов.
— Ну, Саша, пора уходить. Нам придется еще вернуться сюда. Гематит, лазулит, топаз, рутил — все это хорошие поисковые признаки; они укрепляют надежду найти здесь ценные руды. Нужно получше покопаться.
— В таком случае перебросим сюда лагерь?
— Конечно. Поставим палатки у края леса и займемся подробной съемкой зоны оруденения. А сейчас закусим — ив путь!
Через несколько минут Саша разжег у нависшей скалы дымный костер, чтобы вскипятить чай, а я одолел последнюю сотню метров и выбрался на гребень. Наверху дул порывистый ветер, гнавший с моря плотные клубы тумана. Расползаясь по ущельям, он медленно подбирался к водоразделу, поглощая одну горную цепь за другой.
Выбрав защищенное от ветра место, я закурил.
«Как красиво, — подумал я, оглядывая пейзаж, — и как сурово!»
По обе стороны от водораздела под бегущим между облаками солнцем блестит море. Позади видны тихие воды внутреннего залива; впереди, где туман поглотил крохотные точки наших палаток, безграничные просторы
открытого моря и рокочущий у берегов мощный прибой. Кажется, что даже на этой высоте посвистывание ветра в камнях прерывается глухими вздохами далекого морского наката.
Подо мной ветер треплет сизый дымок от маленького костра. Он взвивается спиралью над скалами и, разорванный в клочья, мгновенно тает в холодном воздухе.