По ту сторону нуля
Шрифт:
– Скажи мне, Алекс, зачем ты сюда явился? Сам хоть понимаешь? – искренне озадачился дознаватель. – Здесь не гостиница и не ночлежка для бездомных. Твое досье не предполагает статуса нахлебника, пустых рук…
– Я здесь потому, что у этого долбанного заведения хоть какая-то общественно полезная функция должна быть! Если по-простому, то государство – вечный должник перед своими подданными, а не наоборот. Я, быть может, не самый дисциплинированный налогоплательщик, но как гражданин – пример для подражания. На этом свете не найти человека, кого бы я ущемил или обидел. Бюрократы не в счет. А скольким бескорыстно помог, ограждая от жулья и мошенников всех проб. В отличие от вашей братии, силовиков, гораздых лишь ломать чужие судьбы, – взывал к столь
– Заканчиваем, в больших дозах ты неудобоварим, человек-кактус я бы сказал – подводил черту под беседой дознаватель, и впрямь мало познавательной. – Первое и последнее предложение: к 16.00 на этот стол ты выложишь нечто, измеряемое информационным КПД. Не произойти этого, твое пребывание здесь, в охраняемом убежище, переходит в категорию условного. Пока же по своим каналам мы выясним, не числится ли за тобой в России криминал…
– Потеряешь время, что с первым, что со вторым. Лучше выясни, что за три микроавтобуса парковались напротив посольства, когда меня сюда заводили, – небрежно бросил Алекс, приводя в действие телевизор.
***
Спустя три часа, Москва (24 сентября 2019 г.)
В штаб-квартире российского консорциума «Альфа-Групп» шло совещание. Однако среди присутствующих его сотрудники не замечались, если не считать совладельца «Альфа-Групп» олигарха Алексея Кузьмичева. Да и тот, несмотря на внушительные габариты, словно затерялся промеж двух жесткой фактуры генералов – ФСБ и Росгвардии. Важно заметить, силовики на форуме преобладали – пятнадцать из двадцати двух. Был он экстренной летучкой антиправительственного заговора, идеологически и организационно созревшего, едва ВВП был избран на четвертый срок. Председательствовал Вячеслав Сурков, лидер и духовный вдохновитель подполья, в миру – советник президента РФ, один из приближенных к трону.
Нервозность будто не замечалась, но предельная сосредоточенность всех и каждого подсказывала, насколько злободневна повестка дня. Включала та единственный вопрос: «Последствия неудавшегося похищения Алекса Куршина. Зачистка концов».
Таковых, на первый взгляд, немного: один тяжелораненый, одной ногой на том свете (состояние критическое), но под охраной поста полиции, и бесследно исчезнувший водитель микроавтобуса, который доставил в «Башню Федерации» четверку похитителей, как и его пассажиры, сотрудник ЧОП, привлеченного под чужим флагом к операции.
– Скажи мне, Дмитрий Геннадьевич, – обратился Сурков к генерал-майору ФСБ Кондрашову, – как можно было не в одной, а сразу в двух стандартных ситуациях облажаться? То есть прозевать пригляд Куршина твоими коллегами, должно быть, многонедельный, и не просчитать элементарного: кроме посольства Израиля Куршину-беглецу стучаться не к кому. Там, на подступах к посольству, он околачивался целых полтора часа, пока не был запущен…
– Вячеслав Юрьевич, – замотал головой генерал, – ЧОП это ЧОП, причем наш подрядчик на рынке новичок. Ибо согласился принять гнилой, сумасшедшего риска заказ, причем без подноготной. Большая часть их коллег отказалась бы. Мы же из соображений конспирации своими силами реализовать мероприятие не могли…
– Авторитет из таганских, который вел с ЧОП – с нами за ширмой – переговоры, где он сейчас? – Сурков повернулся к генералу Покровскому, главе погранслужбы аэропорта Домодедово.
– Рейс на Франкфурт, в воздухе уже. Едва он узнал об обломе, уговаривать уносить ноги не пришлось. У таганских в Европе лежек хватает – и встретят, и обогреют, и разместят – в задумчивости разъяснил генерал, казалось, проверяя комбинацию на прочность.
– Мог бы и завтра утром улететь, – сокрушался Сурков, дважды демиург российского закулисья. – Теперь, как у чоповцев данные на водителя, сделавшего ноги, выудить? Но, вообще-то, руководству ЧОП, как и таганскому авторитету, в ближайшие пару месяцев в России не место.
– Может,
– Слишком сложно, стало быть, рискованно. Попахивает, будто мы сами властям на блюдечке их выкладываем, – заключил после кратких раздумий Сурков.
– Быть может, из разряда экстренного, так сказать?.. – предложил «делегат» от ФСБ Кондрашов.
– Это не наш метод, – возразил олигарх Кузьмичев. – Чем мы тогда от этого безбашенного режима, живущего сегодняшним днем, отличаемся, чья идеология вмещается в одном слове – «насрать»?
Сурков с помесью раздражения и усталости в лике перевел взгляд с Кондрашова на Кузьмичева, но промолчал. После чего стал нечто перебирать в уме. Недолго, однако. Озвучил решение:
– Вот как поступим. У каждой прозвучавшей идеи возьмем сегмент рационального: дирекцию ЧОП закроем, но в частном порядке, обеспечивая должными условиями. Во-первых, так купируем потенциальный, хоть и очень сомнительный для властей источник информации. Ведь авторитет, выходивший на дирекцию, рекрутировался втемную. Во-вторых, они, дирекция ЧОП, могут еще понадобиться. Хотя бы для того, чтобы Алекса Куршина из посольства выколупывать… В который раз я убедился, насколько этот израильтянин идеальный солдат закулисного, то есть нашего фронта, да еще родившийся под созвездием удачи.
– Не преувеличиваем ли мы значимость персонажа в нашей подковерной борьбе с президентом? Ведь после столь громкого инцидента, грозящего разгерметизировать проект, Куршина могут списать от греха подальше. Причем необязательно по решению ВВП, достаточно инициативы, исходящей от узкого круга исполнителей, по капризу президента увязших в проблемном предприятии, чья подоплека – сплав преступной халатности и госизмены, – усомнился Геннадий Гудков, персона дивной судьбы: некогда диссидентствующий майор КГБ, депутат Госдумы от «Единой России» и «Справедливой России», ныне непримиримый оппозиционер, владелец десятка ЧОП, мультимиллионер и… зодчий похищения Алекса Куршина, остававшийся за кадром.
– Видите ли, господин Гудков, в качестве свидетеля на потенциальном суде над ВВП и, соответственно, аргумента в торге с ним Куршин несомненный актив, – будто размышлял вслух Вячеслав Сурков. – Однако этот раздел его «резюме», на мой взгляд, второстепенен или приоритет более низкого порядка. Незнание им наших реалий, приблизительное разумение властной вертикали и соотношения сил, как ни парадоксально, расчистило его аналитический горизонт, где проступает лишь фундаментальное, системообразующее. Ему плевать на наши традиции, статус-кво, сложную, противоречивую начинку политических процессов. Ощущение, словно его концепты и обобщения вырублены топором, изумляя при этом своей грубой очевидностью, непреложностью истины. Его не колышет, как нейтрализовать ту или иную социальную страту, обременяющую прогресс и являющую собой чисто русский феномен, откуда возьмутся необходимые предпосылки, без коих социальным трансформациям не бывать – он со многими на то основаниями смотрит на наш политический расклад как на недолговечную нелепицу. Оттого полагает, что неуместно ее воспринимать всерьез и тем более брать в политологический расчет. Для него наша клоака – насморк. Либо отмахнись, либо прими на ночь рюмашку-другую. При этом его политтехнологические наработки изумляют своей незамутненной простотой и основательностью посыла. Словом, Куршин – think tank, который нам нужен. Главное-то дело он сделал – президент его прогнозом инфицирован, значит… пора поработать на нас. Так что, господа Гудков и Кондрашов, не позднее завтрашнего утра план, как изъять Куршина из посольства Израиля, помня, что Кремль будет рвать подметки, преследуя ту же цель. Сбежавшего водилу – разыскать и сдать властям, сбивая их так со следа. Как водила, так и тяжело раненный боец – нулевая для нас угроза.