По ту сторону отражения
Шрифт:
– Радова, говорят, тебе сильно везет на зачеты, да? – спросила меня в пятницу перед сдачей последнего зачета девушка из соседней группы, с которой я очень редко пересекалась. Мы стояли в многолюдном коридоре напротив друг друга. Их группа сдавала что-то в соседнем кабинете.
– Везет, – сразу не понравился мне ее тон, – а что?
– И сколько это стоило? – Напрямик спросила она, постукивая носом «гриндерса» – девушка, кажется, была неформалкой. Нинка, кстати, и ей умудрилась как-то дать ласковое прозвище – «Гамадриловна». Так она назвала эту коротко стриженную девушку в брюках военного цвета еще на первом курсе.
– Что? – обалдела я.
Она презрительно поглядела
– Зачетка. Я думала, в нашем университете нельзя ее купить – оказалось, мне всего лишь казалось.
Когда кажется – тогда крестятся.
– Я не покупала себе зачетку, что ты несешь? – выкрикнула я, пораженная до глубины души. – Я всегда все сдавала сама!
– Тебе Журавль помогала всегда! Теперь ты ей, видимо, надоела, и она кинула тебя. А ты решила все купить. По тебе не скажешь, что ты миллионерша.
– Ты дура? – напрямик спросила я.
– Может, и дура, но ничего не покупаю.
– Извинись перед Катериной, – возникла из ниоткуда Татьяна – староста моей группы. После того как она попала по Нинкиной протекции в редакцию университетской газеты, одногруппница почему-то стала относиться ко мне, как к хорошей подруге. Кстати, не зря она рвалась так сильно в газету – Таня нашла свое простое человеческое счастье рядом с Сеточкиным. Танька активно начала подбивать клинья к этому странноватому парню. Уж не знаю, правда ли он ей понравился или ей импонировала его начавшаяся уже журналистская карьера, но она очень уж захотела встречаться с Сеточкиным. Парень же, тяжело переживавший то, что Нина больше не звонит и не встречается с ним, новые отношения принял, как истинный бальзам на душу. Когда об этом узнала Журавль, она полчаса хохотала как сумасшедшая и заявила: «Прикинь, какими обезьянами будут их будущие детки, а? Один заумный урод, да и вторая красотой не блещет».
– Извиниться? Не буду я извиняться! – не пожелала подчиниться Таниной воле Гамадриловна. – Это же надо – купила себе зачеты и экзамены тоже! Вы все, гламурные девки, такие. Ставите себя выше людей.
С этими словами девушка удалилась.
– Я не гламурная совсем, – удивленно поглядела я ей вслед. – Вот же больная на всю голову.
– Катя, не обращай на нее внимания, – махнула рукой Таня, – у нее просто проблемы с зачетами – целых три завалила. Она завидует. Ой, давай я тебе лучше 14-й билет расскажу, а? Я так боюсь, что этот зачет не сдам! Ведь сдаем заведующей кафедры…
Но Татьяна сдала его, впрочем, как и я. Не скажу, что в этот раз мне повезло – билет, который мне достался на зачете, я знала – читала и учила его буквально вчера. Преподавательница окинула меня заинтересованным взглядом и, уже расписываясь в зачетке после моего довольно-таки приличного ответа, спросила:
– Екатерина, а вы… будете поступать в аспирантуру после окончания университета?
– Нет, – ответила ей я. – Я никогда не хотела в аспирантуру.
– А жаль, жаль, – мило улыбнулась женщина, – у вас есть все данные. Я уверена, вы туда обязательно поступите. И если вы надумаете поступать – я готова взять вас к себе. Мои студенты никогда не защищают кандидатские меньше чем на «хорошо»! Подумайте об этом.
– Подумаю, Галина Семеновна, – растеряно отвечала я. Хорошо еще, никто не слышал наш разговор – профессор принимала нас всех по одному на кафедре.
Когда я уже выходила за дверь, еще одна препод, сидевшая за своим столом и писавшая что-то, подняла голову и спросила тихо у Галины Семеновны, думая, что я не слышу:
– Это та самая девочка? Надо бы не забыть ее фамилию – мне в следующем году, скорее всего, придется вести у их курс…
– Ра-до-ва, – по слогам проговорила
Я вышла из кафедры с круглыми глазами. Что значит «та самая»? Я особенная? Какая протекция?
– Сдала? – подлетели ко мне одногруппники, за неимением лавочек сидевшие прямо на полу вдоль коридора.
Я кивнула.
– Между прочим, выучила.
– Молодца, УК, – улыбнулась мне Нинка, которая сдала этот зачет самой первой. – Поздравляю, теперь перед нами только экзамены и каникулы!
– Ага, – только и кивнула я ей, а затем была за руку потащена подругой в очередное кафе.
Экзаменов, за исключением курсовой работы, было всего три. Первый же из них принес мне кучу ощущений – даже не знаю, отрицательных или положительных, скорее удивительно-эмоциональных.
Преподаватель, который вел предмет «Международное право», отличался довольно-таки противным нравом. Чего еще можно ждать от человека, который является лучшим другом Натана Денисовича и разводит дома экзотических тараканов?
Василий Петрович с крайне обворожительной и говорящей фамилией Злоба относился к такой категории преподавателей, которые знали и умели очень многое, но преподавать ненавидели, да и плохо у них это дело выходило. Рыжий, лохматый, невысокий и вертлявый, он маленькой и крайне шустрой молнией метался туда-сюда по аудитории и торопливо и скучно рассказывал очередную лекцию. С коллегами он находился в научной конфронтации, постоянно критиковал политическую власть и обожал устраивать короткие, но кровавые расправы над студентами. К тому же он, отличаясь буйным нравом, манией величия и обостренным чувством справедливости, никогда не брал взяток, не разрешал списывать и не давал никаких послаблений – даже беременным студенткам. Говорят, однажды у него на каком-то экзамене едва не родила какая-то несчастная девушка, которую он терроризировал вопросами почти три часа, не веря, что девятый месяц вынашивания ребенка может как-то отразиться на успеваемости студентки.
Хорошо, что у нас этот дядечка преподавал только полгода, но и за это время он успел потрепать нам нервы своими идиотскими шуточками, скучными лекциями и обещаниями «серьезно прошерстить студента на предмет усвоения моих бесценных лекций». На субботней консультации, кстати, он нам заявил еще вот что:
– Дорогие мои гремлины. Пардон – студиозусы, – нехотя поправился препод. – Нам предстоит с вами сдача одного из важнейших предметов курса. Я знаю, что мои требования высоки, я знаю, что мой предмет может показаться сложным. Но если вы желаете стать настоящими юристами, – поднял вверх указательный палец рыжеволосый мужчина, – вы обязаны пройти через мой экзамен. Правила оного. Кто будет списывать – два, кто будет разговаривать – два. Кто будет умничать, – при этом Злоба захихикал, – два! Вы все должны выучить, дорогие мои и любимые. Я буду ждать вас с нетерпением в понедельник!
Увы, вся группа понедельника ждала, как казни. Не то чтобы предмет был тяжелым – тяжелым был сам преподаватель.
На экзамен он решительно запустил первых шесть человек. Нинка оказалась в числе первой шестерки и с уверенным лицом человека, знающего все на свете, нахально уселась на первой парте. К моему огромному удивлению, в этой же шестерке оказался и Антон, как-то незаметно для меня пришедший на экзамен.
Последнее, что слышали мы, оставшиеся за дверью, было:
– Что мне нравится в Журавле – а странная у вас фамилия, девушка, глупая, птичья, – так это ее невообразимое нахальство, приправленное очарованием истинной блондинки. Не боитесь, что я вас на первой парте укушу?