По ту сторону смерти

Лински Говард

– Но вы бы произнесли это быстро, как будто несерьезно к этому относитесь?

– Вероятно, - признался он.

– Женщины такое замечают, - сказал ему Том.

– Я знаю, - ответил Белл, - я понимаю женщин, поверьте мне. Я просто всегда ассоциировал слово «любовь» с чем-то постоянным, и я не представлял, как мы можем иметь постоянные отношения.

– Почему не представляли? Если она любила вас, она могла уйти от мужа, а вы могли попросить у жены развода.

– По вашим словам, все очень просто.

– Могло быть.

Белл покачал головой.

– На что

бы мы жили? Если бы я попытался развестись с Энни, меня бы вышвырнули с работы вот так, - и он щелкнул пальцами.
– Если бы Ребекка бросила своего старика, он бы долгие годы натравливал на нее адвокатов. У него деньги вложены повсюду, некоторые на банковских счетах в Джерси, другие в недвижимости за границей, такого рода вещах.

– Тем не менее, вы все еще могли бы так поступить, - упорствовал Том, - порвать со всем, начать с чистого листа, если бы, действительно, этого захотели.

– Да, ну, вероятно, тогда мы просто были ленивыми, - его голос смягчился.
– И у меня были дочери, о которых нужно было думать.

– И что вы чувствуете к ним?
– спросил Том.
– К вашим дочерям, то есть.

Его ответ был мгновенным.

– Я люблю их больше жизни.

Том решил не трогать эту тему.

– Разве это было не слишком затейливо?
– спросил он вместо этого.
– Оставлять сообщения друг другу в стене?

– Я едва ли мог писать ей письма или оставлять записки в замороженной фасоли в местном супермаркете.

– Но вы часто виделись с ней в спортивном клубе?

– Так мы познакомились, но я никогда на самом деле не был там с ней наедине. Всегда кто-то был поблизости. Если замужнюю женщину видят в баре или на теннисном корте более чем единожды с тем же самым парнем, все сразу же предполагают, что они занимаются сексом. Тут любят сплетни. У них есть деньги, они не работают, и им скучно. Они обожают ловить кого-то, занимающимся тем, чем ему не положено.

– Как вы до этого додумались?

– Вы можете винить в этом Энни. Она купила мне на рождество роман про шпионов. Главный герой должен был контактировать со своим агентом во вражеской стране, так что они придумали тайник. В общих чертах, нужно написать записку, а затем найти место, где ее оставить, но это место должно быть где-то, где никто случайно на нее не наткнется. В каменных изгородях на полях полно болтающихся камней. Мне просто пришлось один отметить, чтобы Ребекка могла найти его. Я взял баллончик краски и нарисовал на камне белой краской, а затем оставил свою первую записку и поставил камень на место. Это было легко.

– Как Ребекка узнала, когда забрать ее?

– До этого момента, мы старались видеться друг с другом каждые два или три дня в то же самое время в том же самом месте, но в половине случаев этого не происходило. Если ее муж был дома или, если старик Энни собирал встречу с клиентом, я не мог вырваться, один из нас оставался сидеть там, так что я пообещал, что найду способ получше. Каждое утро по пути на работу, я отвлекался на пару минут, нацарапывал записку Ребекке и оставлял ее за камнем в стене. Иногда, записка гласила, что я смогу увидеться с ней в этот день и в какое время, или, по

меньшей мере, я мог сказать ей, что не смогу с ней встретиться.

– Ребекка приходила позже утром, забирала мое сообщение и оставляла одно для меня. Я отлучался с ланча или по пути куда-то, и забирал ее ответ. Иногда, она подтверждала нашу встречу, иногда говорила, что не сможет прийти, что всегда было разочарованием, но, по крайней мере, я оказывался в курсе и не тратил время, ожидая ее там.

– Это все, что вы писали? Просто время встречи?

– Поначалу, но иногда, мы оставляли друг другу письма. Ребекка начала это.

– Что было в письмах?

– Просто, ну знаете, что мы чувствовали друг к другу, как мы хотели быть вместе, а не прикованы к другим людям. Это был наш способ поддерживать искру, когда мы не могли увидеться друг с другом.

– Но вы оба уничтожали эти письма?

– Конечно.

– За исключением того, что Ребекка оставила в бардачке, - напомнил он Беллу.
– Должно быть это напрягало, вся эта игра в шпионов.

– Да, но знаете что: также это было и захватывающе. Мы крались по округе, как парочка подростков, чьи родители не одобрили того, что мы вместе. Ну, знаете, как будто мы были одни против всего мира. Это все было частью игры.

– Я понимаю, - сказал ему Том, - так что произошло в тот день, когда ее убили?

– Я не знаю, - сказал ему Белл, - мы не встречались в тот день. Ей не полагалось там быть.

– Это я и пытаюсь понять, - сообщил ему Том. - Если вы утверждаете, что она была убита каким-то проходившим мимо маньяком, что она каким-то образом оказалась в не том месте, в не то время, и, что вы прибыли туда спустя пять минут, в это, откровенно говоря, сложно поверить, но все же это куда убедительнее, чем ваша история.

– Это не история, Том, - сказал Белл, - это правда.

– Тогда что она там делала, если вы не назначали ей встречу? Кто-нибудь еще знал о тайнике?

– Нет.

– Вы в этом уверены?

Белл кивнул.

– Я был очень осторожен. Поблизости никогда никого не было, когда я клал письмо в стену. Никто больше не знал об этом, только если...

– Только если что?

– Ребекка рассказала им о нем.

– Зачем ей это?

– Она бы не стала, - сказал Белл.
– Я много об этом думал. Даже, если по какой-то необъяснимой причине, Ребекка хотела рассказать об этом подруге, если она ощущала потребность похвастаться или признаться или спросить совета, не было бы никакой причины открыть точное местоположение наших сообщений, ведь так?

– Не было бы, - согласился Том, - что оставляет вас с проблемой и большим пробелом в вашей истории. Если это было единственным способом, которым вы общались друг с другом, кроме тех случаев, когда вы физически были вместе, тогда она пошла к вашему привычному месту в тот день, если вы не звали ее?

– Я не знаю, - признался Белл.

– Могла ли она перепутать день или время?

– Может быть. Хотел бы я знать, поверьте мне. Этот вопрос гложет меня больше двух лет.

– Мог ли кто-то проследить за ней и увидеть, как она оставляет там сообщение?