По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там...

Владон Евгения

Вот и сейчас… Когда казалось, что нет хуже того, что тут вытворяли с Кеном, как его буквально пытались выпотрошить и превратить в один сплошной кусок кровавого нечто, его накрыло воспоминанием и болью, от которых затрясло даже сильнее, чем от погружающегося в его плоть хирургического скальпеля или… пилы. Сердце перехватило или пережало сдавливающим спазмом и лёгкие тоже. Диафрагму и вовсе скрутило так, что он чуть было вновь не застонал в полный голос.

Какая нелепая ирония. Ему бы приходить себя после очередной карательной операции и думать о том, что сделали с его правой рукой и правой частью лица, а он умоляет призрак Мии оставить его в покое. Едва не со слезами на глазах.

Хотя, почему едва ли?

Похоже, пару капель всё же сбежало по его щекам. Просто он, видимо, не понял, что это за капли – пот, кровь или всё-таки слёзы? А может всё вместе?

Пожалуйста… Хватит. Хватит его мучить. Неужели это так сложно? – оставить его одного хотя бы на день-другой. И не приходить призраком в очень коротких снах… И в звучавших то ли здесь, то ли в слуховых галлюцинациях песнях и голосах. Он уже и так едва живой. Едва ли что-либо понимает и осознаёт. А значит, уязвим, как никогда до этого. Смертельно уязвим.

Господи, как же он устал. Как же дико он устал от всего этого кошмара… От кошмара, который… только-только начался.

Ему очень не хотелось слышать знакомую вибрацию из характерных звуков, которую не сумела перекрыть их любимая с Мией песня и которая вскоре вовсе заглушила собой весь остальной окружавший до этого вакуум из ложной тишины. Мелодия с голосом певицы, похоже, тоже окончательно оборвались, когда их полностью схоронили под собой нарастающие при неумолимом приближении чёткие и тяжёлые шаги. И не только шаги. Кажется, по коридору что-то катили, весьма тяжёлое и, скорей всего, металлическое.

Как ни странно, но Кен не стал напрягаться и в этот раз, чтобы попытаться определить, что же это было такое и сколько именно человек приближалось к его камере. А то, что они приближались именно к его дверям – в этом он нисколько не сомневался. Тем более, что после последней пыточной над ним операции прошло уже достаточно много времени, чтобы приступить к дальнейшему продолжению банкета.

Вот уже знакомый механический треск внутри дверного замка, проворачивающего его с помощью специального «ключа» весьма уверенной и знающей рукой, тяжёлый ухающий «удар» и… Массивная металлическая панель с небольшим, но всё равно дико раздражающим скрипом открывается. Тем самым скрипом, от которого, как правило, сводит челюсть, как от царапания вилкой по стеклу или кастрюле. Но Кен даже не поморщился. Потому что он до сих пор чувствовал трелюющее или фантомное присутствие призрака Мии. Не то, чтобы оно успокаивало. Скорее наоборот, резало по нервам без анестезии на живую, но это были куда лучшие ощущения, чем предстоящие. Уж лучше они. Уж лучше её расплывчатые перед внутренним взором черты и её огромные серо-зелёные глазища, чем…

________________________________

*Crazy (Схожу с ума) — песня, написанная Уилли Нельсоном и популяризированная кантри-певицей Пэтси Клайн в 1961 году.

3.26

– Соскучился? Надеюсь, ожидание было не слишком томительным? – конечно, в камеру вошёл во всей своей совершенной красе Великий и Ужасный Хантер. И, конечно, Кен не сумел преодолеть врождённого рефлекса и не открыть глаз. И не увидеть этого монстра в абсолютно новом и неожиданном для него обличье – в странном наряде, коих в той другой реальности Вударда в повседневной жизни не носили. В длинном то ли пальто, то ли сюртуке из чёрного сукна неизвестного происхождения, украшенного рельефными орнаментами из кожаных шнурков и, по большей части, красных и чёрных драгоценных камней. Эдакий стиль безумного киберпанка с не менее хаотичным и, в какой-то степени, даже шокирующим модерном (а может и готикой). Штаны лишь немногим уступали столь помпезному камзолу, и, похоже, были пошиты всё-таки из кожи. Как и тяжёлые чёрные ботинки с высокими, аж почти до колен,

голенищами и тоже сплошь залепленными металлическими заклёпками с более острыми шипами.

Тем более, что нижнюю часть хэллоунского прикида Князя Дереку пришлось рассмотреть куда получше верхней, поскольку всё это время он продолжал сидеть на холодном камне гранитного пола, прислонившись спиной и затылком к такой же стене.

– Я не прочь… поскучать ещё подольше… Как и потомиться. – да, Кен уже почти начал подстраиваться под тот безумный распорядок дня, который ему прописал Хантер на ближайшую пару вечностей. Хотя, конечно, это громко сказано. Потому что под подобные вещи невозможно подстроиться в принципе, как и привыкнуть к ним. Просто организм пытался его таким образом обмануть. Убедить в том, что привыкнуть можно к чему угодно. В том числе и к аду.

– Например, год… или два…

Хантер несдержанно осклабился, остановившись перед Кеном всего в полушаге и глядя на того с высоты своего исполинского роста. Как ни странно, но его внушительную фигуру совершенно не портил этот, на первый взгляд, нелепый (вернее, совершенно неожиданный) костюмчик. Причём явно шитый на заказ и только по индивидуальным меркам.

– Ты что… собрался… на маскарад?..

Конечно, Кен не мог не заметить в его руках маску. Правда, её вид почему-то вызвал у него довольно странную реакцию, поскольку она не выглядела, как карнавальная. Карнавальные обычно делают из папье-маше, тканей и кожи. А эта была металлической. И ничем не украшенной. Причём далеко не изящной. Скорее даже… жутковатой, с тремя ремнями и прочными застёжками-замками для затылка.

– Можно сказать и так. А ещё точнее, на большой праздник. На собственную официальную помолвку.

Дерек порывисто выдохнул, хотя явно пытался продемонстрировать не особо удавшийся смешок. Хотя заявление Хантера и вызвало в нём довольно странную и совершенно неожиданную реакцию. Его диафрагму снова скрутил болезненный, но не физический спазм.

– На помолвку… У вас тут ещё и женятся?.. Или… Выходят замуж? Честно говоря… как-то не представляю… тебя женатым… Впрочем… Замужним тоже…

– Этим ты мне и нравишься, Дерек. – Хантер неспешно присел на корточки перед искалеченным телом совершенно неподвижного Кена, у которого сейчас могли шевелиться только губы и глаза. На остальные телодвижения или хоть какие-то для них попытки у Вударда уже не осталось вообще никаких сил. И, возможно, нужных частей тела тоже. А проверять, чем он сможет или не сможет двигать, естественно, совсем не тянуло. Лучше уж притворяться живым трупом. Поти зомби, пусть и говорящим.

– Своей невъебе..ой живучестью. Любой другой на твоём месте уже бы бился тут головой об стенку, в попытке проломить либо стену, либо череп, а ты… Ты реальный Зверь. Живучий и упрямый. Ты даже не представляешь, сколько за тебя готовы отдать в Остиуме желающих, кто когда-либо мечтал тебя заполучить и приручить. У этой очереди не видно ни начала, ни конца. И теперь… Теперь настал тот час, когда они все начнут грызть локти при твоём грандиозном появлении на публике.

Кен всё же сумел перевести изумлённый взгляд с Хантера на нечто более его заинтересовавшее и… в какой-то степени шокировавшее. Как и вызвавшее определённый всплеск весьма дурных эмоций. На далеко не маленькую стальную клетку, которую в этот момент вкатили в камеру через дополнительно увеличенный в неё проход. Правда, для этого не пришлось вталкивать её сюда вручную. Потому что она ехала и так, самостоятельно, с помощью дистанционного управления. И позвякивала (если вовсе не гремела) так, будто весила целую тонну. Потому что, кроме мощных прутьев толстой решётки внешнего каркаса, внутри неё находились кандалы, цепи и… Дополнительный ошейник, закреплённый по всему кругу и со всех сторон телескопическими прутьями или штангами.