По ту сторону тьмы
Шрифт:
— Я ж-ж сказ…ал… — антиквар икнул и поднял на ведьмолова осоловелые глаза. — А-а-а… эт… вы!.. Вали отсюда подобру-поздорову…
Тяжёлый кулак с грохотом опустился на столешницу. Господин Эркерт резко поднялся, но в этот раз даже не покачнулся. Он напоминал больше разъярённого быка: лицо побагровело, и без того красные глаза налились кровью, и рыхлые ноздри нервно затрепетали. Может антиквар и пьян, как чёрт, но внутреннее чутьё подсказывало Риваану, что Рихорд вполне сможет даже в таком состоянии полезть в драку. Конечно, скрутить старика не составит труда, но ведьмолов не за этим пришёл.
Лада бесшумно скользнула
Впрочем, заметив хрупкую женскую фигурку, антиквар на мгновение замер. Потом откашлялся, суетливо расправил изрядно измятый жилет и севшим голосом произнёс:
— Простите, барышня, но лавка закрыта… Мы больше не торгуем.
Лада обошла прилавок и осторожно обняла старика. Тонкие серебристые ниточки потянулись к антиквару. В голосе ведьмы звучало искреннее сопереживание и тепло:
— Я искренне сочувствую вам, господин Эркерт. Я пришла, чтобы выразить вам свои соболезнования… Аугуста была прекрасной девушкой. Такой доброй, нежной. Она так любила вас…
Душа незаметно сплетала кокон вокруг антиквара. Тот выскользнул из объятий Ладамиры, тяжело опустился на стул и закрыл лицо руками. Он просидел молча несколько минут, а потом еле слышно произнес:
— Аугуста всегда была тихой, такой доверчивой. Я ей говорил: пора бы своё место найти в жизни. Женой стать, матерью. А Аугуста всё отнекивалась. Мечтала стать учёной, как мадам Руже. Сам-то я несилен ни в химии, ни в физике… А вот Аугуста всё время проводила на чердаке, опыты ставила, что-то постоянно писала, переписывалась с каким-то учёным из столичного университета естествознания. Антгольц, кажется, его фамилия. Лекции его посещала. Я поначалу думал, что блажь какая-то… Ну знаете, там девчонки вечно что-то фантазируют себе в голове… Но денег никогда не жалел на её мечту… Я, конечно, не верил, но однажды она показала мне благодарственное письмо от этого профессора. И я понял, что у моей девочки может быть светлое будущее. Не такое, как я представлял, но то, о котором так мечтала Аугуста…
Антиквар всхлипнул и, сгорбившись, отвернулся от посетителей. Лада взяла старика за руку и снова обняла. Воздух вокруг них заискрился серебристыми огоньками, укутывая обоих светящейся дымкой. Она что-то тихо говорила старику, мерно раскачиваясь, а он лишь кивал и изредка всхлипывал. А потом, уткнувшись в плечо ведьмы, дал волю слезам.
Старый чердак, где Аугуста Эркерт проводила эксперименты, походил на небольшую лабораторию подпольного артефактора. На длинных деревянных столах по-прежнему стояли пробирки и колбы с остатками не до конца испарившейся жидкостей. В углах громоздились пыльные коробки с записями формул, а вдоль стен вытянулись ряды стеллажей, забитых книгами и чертежами.
— Здесь всё как было при Аугусте, — Рихорд порывисто вздохнул и провёл рукой по лицу, стирая невидимую слезинку. — Я ничего не убирал… Сил не хватило. Сам я человек неучёный, ничего не понимаю в этом. Но может вам удасться что-то найти…
Он едва слышно всхлипнул, махнул рукой и вышел из лаборатории. Отцу, потерявшему единственное дитя, становилось неуютно и тяжело в комнате, где ещё недавно кипела
Риваан искоса посмотрел на Ладу. Ведьма выглядела потерянно и отрешённо. Лицо раскраснелось, веки и нос распухли. Ресницы слиплись от слёз. Под глазами залегли синие круги. Она скользила взглядом по коробкам, словно пытаясь осознать, что делает здесь.
— В видении Аугуста говорила что-то про разработки аппарата для трансформации Души из эфирного состояния в эликсир, — глухо сказала Лада. Голос звучал устало и безжизненно. — Не понимаю, как это возможно…
— Возле лавки стоит экипаж, — сказал ведьмолов. Он вытащил из кармана кожаные перчатки и принялся их натягивать. — Поезжай домой. Тебе нужно отдохнуть. Ты и так потратила слишком много сил.
Тёмные брови ведьмы удивлённо приподнялись, губы шевельнулись, и Риваану на миг вдруг показалось, что Лада начнёт спорить. Однако женщина лишь нахмурилась и молчаливо кивнула.
Хлопнула дверь. За ней послышалось сердитое постукивание трости. Своенравная девчонка. С болезненной тягой ко всему, что другие стараются избежать. Не отправь он её домой, сейчас бы ковырялась в коробках, пока не упала бы от бессилия. Чтобы не говорил профессор Шкурник, но излишние проявления магии могли плачевно сказаться на ней. Ведьма ведьмой. Но всё же она слишком хрупкая, слишком уязвимая. Всё принимает на свой счёт, всем сопереживает, всего боится, хотя и пытается показать, что это не так. Таких, как Ладамира, беречь надо, а не таскать по местам преступлений и заставлять с потерпевшими общаться.
Риваан смотрел на закрытую дверь и пытался сообразить, когда эта ведьма успела незаметно, но так крепко въесться в его сознание.
Однако работа не терпела отлагательств, и ведьмолов оценивающе окинул помещение. Похоже, что Агосто ещё не успел сюда добраться, а, значит, есть шанс найти что-то полезное для себя. Риваан пробежался взглядом по колбам, и принялся за письменный стол, что стоял рядом с круглым оконцем.
Единственный ящик оказался захламлён бумагами и тетрадями, исписанными мелким аккуратным почерком. Формулы скользили перед глазами и выглядели бессмыслицей. Кислоты, щёлочи, бензольные кольца, самые простые уравнения… Такие формулы обычно записывают студенты-первокурсники на химической кафедре. Наблюдения, проведение тест-реакций… Складывалось впечатление, что Аугуста просто подражала своей любимой учёной, мадам Руже.
Через два часа тщательного осмотра Риваан почувствовал оттенок досады. Лада говорила, что-то про записи о разработке аппарата. Однако чем больше ведьмолов погружался в поиски, тем острее казалось, что покойница указала на ложный след. Аугуста была обычной старой девой, тешащей себя надеждой добиться чего-то, но при этом не имеющая ни широкого взгляда, ни предпринимающая попытки найти что-то новое. Похоже, что папаша Эркерт был прав, назвав увлечение дочери девичьей блажью.
Ведьмолов уже собрался уходить, когда внимание вдруг привлекла потрёпанная тетрадь, угол которой едва заметно торчал между «Основами артефакторики и специального анализа» и «Теорией единой основы магии и материи». Он достал её и раскрыл. Жёлтые страницы были испещрены мелкими буквами и цифрами. Таблицы расчётов и формулы показались Риваану смутно знакомыми. Только расчёты были сложнее и формулы видоизменены…