По ту сторону тьмы
Шрифт:
— Да, — сказала она. — Хорошо.
— Превосходно. Мы еще увидимся, леди Шеррис, — сказал парень. — Время от времени мы будем напоминать вам о нашем существовании. Просто чтобы вы не подумали, что все это вам приснилось.
Улыбнувшись, он широко развел руками.
— Я и в самом деле настоятельно советую вам сотрудничать с нами, леди Шеррис. Только представьте себе, что вот это окажется в руках ваших врагов. — Он посмотрел на куклу, перевел взгляд на Шеррис и покачал головой. — Мне кажется, ваше существование может стать весьма неприятным. Вы согласны со мной?
Она снова кивнула.
—
Парень хлопнул в ладоши, отогнул рукав пиджака и, поглядев на наручный компьютер, принялся насвистывать.
Прошло около минуты. Он покивал, опять скрестил руки на груди и улыбнулся.
— Вот так, моя дорогая. Наверное, следует позаботиться о том, чтобы все происшедшее получше запечатлелось в вашей памяти.
Он сверкнул зубами в широкой улыбке и подал знак своему двойнику, который баюкал куклу. Тот осторожно положил манекен на пол.
— Брат, — сказал ему второй, — свет, пожалуйста.
Молчун занес правую ногу над куклой.
Шеррис успела втянуть воздух, но вскрикнуть не успела: тяжелый каблук опустился на голову куклы. Сверхъестественная боль разорвала череп.
Когда она очнулась, ее окружали сумерки. Двери в соседние танкеры были по-прежнему заперты. Двое молодых людей бесследно исчезли, равно как и их шезлонги, и газовый баллон. На палубе рядом с револьвером валялась голая пластиковая кукла с раздавленной всмятку головой.
Шеррис оперлась на локти и некоторое время с трудом сохраняла это положение.
Потом она подобрала револьвер и куклу. Револьвер был по-прежнему заряжен; она положила его в карман куртки и осмотрела куклу, осторожно ее ощупывая. Манекен перестал функционировать. В недрах разбитого черепа тускло поблескивала проводка.
Она засунула куклу в рюкзак и, шатаясь, встала на ноги. Опустив руку в карман, Шеррис обнаружила старые фамильные часы. Часы были смяты, стекло разбилось. Шеррис потрясла их, покачала головой и запихнула обратно.
Прополоскав рот водой из лужи, она попыталась открыть двери, но безрезультатно.
Шеррис ступила на лязгающую металлическую лестницу и полезла вверх, на палубу танкера, переводя дыхание после каждого пролета.
Наконец она выбралась на палубу. На небе пробились первые ярко-розовые рассветные лучи. Шеррис неуверенно побрела по палубе, направляясь к надстройке вдалеке, где горело, несколько ламп. Она глубоко дышала и старалась не качаться при ходьбе.
Вдруг, метрах в десяти впереди нее, из-за трубы выскочил человек. Его одеяние — мешковатый костюм в красную и зеленую полоску — наталкивало на мысль о наихудшем из всех костюмированных балов, когда-либо случившихся. Он поднял что-то вроде искусственной ноги и направил «орудие» на Шеррис, приказывая ей остановиться.
Она секунду взирала на него, затем тихо рассмеялась и сообщила, куда ему следует засунуть свою третью ногу.
Он выстрелил.
Глава 6
Соло
Несмолкающий шум и непрерывная вибрация. Есть что-то уютное, успокоительное и утешительное в этой монотонности. Словно отголоски тех воспоминаний о безмятежности и безопасности материнского чрева.
Она постепенно осознавала, что ей тепло, что она лежит обнаженная
Она играла в снежки в парке Жанта. Они с Джеймсом кидали снежками в Брейганну, Хагреса и маленьких Фрестеншо — битва-погоня между деревьями. Зима в том году выдалась на редкость холодная: бывали дни, когда плевок с треском замерзал, не успевая долететь до земли, а в огромном доме стоял запах замазки — слуги заклеивали рамы, чтобы избежать сквозняков.
Джейсу было тогда лет пятнадцать или шестнадцать, ей — одиннадцать, а Брейганне девять. Они с Джейсом забрались на балкон, отгоняя остальных снежками, когда те пытались приблизиться. Джейс посмотрел ей в глаза, его лицо раскраснелось. Над головой свистят снежки. «До последнего, сестренка!» — говорит он, и она кивает в ответ. А он пытается ее поцеловать, но она лишь хихикает, отталкивает его и быстро наклоняется за следующим снежком, в то время как Брейганна издалека выкрикивает ругательства, и комки снега разбиваются о деревянные перила балкона.
Она постепенно просыпалась, ворочаясь на узкой койке. За стеной звучали голоса. От простыни, на которой она лежала, шел больничный антисептический запах. Она смутно помнила лужу и как она в ней валялась. Теперь все в порядке, просто хочется есть и в то же время подташнивает. Откуда-то сзади шел свет; он бил ей в глаза, когда она лежала на другом боку. Волосы разметались по тонкой подушке. Их вымыли, и они пахли свежестью. Глаза начали закрываться, и она решила не сопротивляться. Все равно все как в тумане. Голоса за стеной говорили, говорили…
Во сне к ней пришел Ленивый Убийца и разговаривал с ней.
В этом сне у Ленивого Убийцы были ножки и маленькая кукольная головка. (Вспомнив о кукле, она снова начала просыпаться. Ей нужна ее кукла. Не открывая глаз, она пошарила вокруг руками. Под подушкой и с боков были только подогнутые простыни; напротив — вибрирующая металлическая стена, позади — металлические прутья койки… Куклы нигде не было. Она сдалась.)
Проваливаясь в сон, она опять увидела Ленивого Убийцу. Он склонил набок свою крошечную кукольную голову и спросил Шеррис, зачем она собирается его искать.
Не могу вспомнить — ответила она Лентяю.
Он немного походил на своих ногах-веретенах, издавая неприятные щелкающие звуки, затем остановился и произнес:
— Тебе не следует.
— Не следует что? — спросила она.
— Не следует меня искать, — сказал он ей. — Я приношу одни неприятности. Вспомни Город Слухов.
Она жутко рассердилась и закричала. И он исчез.
Всего Ленивых Убийц было восемь. Каждый — чуть больше полуметра в длину, сантиметров тридцати в ширину и двадцати в высоту. В передней части из гладкого, матово-серебристого корпуса выдавались вперед два коротких цилиндра. Цилиндры заканчивались выпуклыми линзами из черного стекла. Несколько рычагов, высокий оптический прицел, широкая металлическая полоса регулятора — все свидетельствовало о том, что оружие предназначено для стрельбы с пояса.