По ту сторону тьмы
Шрифт:
Либмеллин кивком указал на машину.
— Пусть ваши люди заберут эту штуку и передадут подразделениям, находящимся под кораблем. Они увезут ее. Мы же не хотим, чтобы она самоуничтожилась или еще что-нибудь похуже, не так ли?
— Нет, сэр. — Начальник страдальчески посмотрел на него. — Но это может случиться, если мы попытаемся сдвинуть ее с места.
Либмеллин бросил многозначительный взгляд на стенной шкафчик.
— Только Главный Наблюдатель и пятеро членов городского совета вправе прикасаться к тому, что там лежит. Но сейчас другого выхода у нас нет. Вышвырните эту чертову машину в дыру, которую она проделала, и убедитесь, что место происшествия оцеплено.
— Да, сэр.
— Теперь идемте отсюда. Воняет отвратительно. Я чувствую, мои волосы еще долго будут смердеть. Впустите охранников.
— Да, сэр.
На специально заказанной железобетонной барже, спроектированной по образу и подобию старинных нефтеперерабатывающих платформ, ожерелье, едва не похищенное Модулем, перевезли во вторую твердыню Джама — отделение Первого Международного Банка.
Либмеллин, два вице-президента банка и полсотни морских пехотинцев сопровождали это бесценное сокровище.
Затем на служебном СВП Либмеллин со своими помощниками покинул банк. Его вызвал с «Опустошителя» начальник службы безопасности: Модуль передвинули с помощью рычага и благополучно выбросили из хранилища. Теперь его оттаскивал морской краулер.
— Прекрасно, — ответил Либмеллин, глядя вверх сквозь пластик кабины на освещенные хламным светом тучи. Он улыбнулся связистке и секретарю, гадая при этом, кто из них служит Годзикаме. Скорее всего оба.
Он сделал глубокий вдох, прижав ладонь к груди, словно ему не хватало воздуха, и вновь умиротворенно улыбнулся.
— Помнится, мистер Годзикама собирался устроить после приема неофициальную вечеринку. Давайте сходим посмотрим. Хорошо? Вам нет необходимости оставаться там, потом вы можете отправиться спать.
— Да, сэр.
Вечеринка, устроенная Мицем Годзикамой на старом грузопассажирском пароме, подходила к концу. Верхняя палуба парома служила танцзалом; нижняя, грузовая, — несла на себе полдесятка пассажирских вагонов, переоборудованных под уютные бары. Паром, недавнее приобретение Мица, был пришвартован на окраине Лог-Джама и глядел на песчаные отмели лагуны и море за ней. С остальными кораблями его соединяли обычные сходни. С помощью стабилизаторов паром мог самостоятельно покачиваться из стороны в сторону, имитируя морскую качку. Все гости, кроме разве что самых слабонервных, находили это забавным.
Не обращая внимания на сворачивающуюся вечеринку, Либмеллин взобрался на мостик старого парома, попутно кивая верзилам из команды телохранителей Годзикамы. Во рту у него пересохло; внезапно он понял, что дрожит всем телом — запоздалая реакция на то, что произошло, плюс ожидание того, что вот-вот должно произойти.
Они все стояли на залитом красным светом широком мостике: аристократка, Годзикама, Фрэнк. Все одеты по-дорожному. Аристократка несла на плече небольшой рюкзак. Либмеллин кивнул Годзикаме — тот, расслабившись, потягивал из бокала коктейль — и направился к ярко освещенному столу, на котором стоял поднос с напитками и сверкали хрустальные кубки.
— Все в порядке, мистер Либмеллин? — осведомился Годзикама.
— Оно здесь, — ответил Либмеллин, доставая добычу из складок одежды. Он положил ее на стол и развернул. Троица столпилась вокруг стола, глазея на сокровище.
А Либмеллин смотрел на них. Он пытался уловить разницу между ними и собой — каким же образом вирус СНС, этот древний осколок чудо-науки, изменил их, связал их друг с другом, дал им возможность временами предугадывать (говорили, что у них это получалось гораздо лучше, чем у однояйцовых близнецов) реакции друг друга? Он знал биографию мистера Годзикамы назубок, знал все о его прошлом, знал, что этот вирус-наркотик изменил Годзикаму и его друзей окончательно и бесповоротно. Но как это может проявляться чисто внешне? Можно ли это увидеть? Услышать в их голосах? Одинаковы ли их реакции в данный момент? Думают ли они об одном и том же постоянно? Наморщив лоб, он разглядывал этих троих, пытаясь увидеть невидимое.
Но что бы там ни говорили, пришло ему в голову, невзирая на все их сказочные возможности, они так же падки на драгоценности, как и любой другой.
Дополнение к Звездной Короне никуда не исчезло. Оно лежало, сверкая, лучи света переливались на неправдоподобных ртутных петлях, оно словно сияло само по себе, чисто и ясно — часть какого-то волшебного, лучшего мира, случайно оказавшаяся на этой бренной планете.
Либмеллин самодовольно усмехнулся. Поразиться соизволила даже аристократка. Краем глаза он уловил движение на дальнем конце мостика; ему показалось, что наверху прозвучал глухой удар. Похожий на телохранителя Фрэнк поднял голову.
— Как красиво, — тихо сказала Шеррис.
— А вы не находите, что легче будет потратить вот это. — Годзикама бросил на стол рядом с ожерельем маленькую сумочку. Потянув за шнурок, он раскрыл ее. Оттуда выпало около дюжины небольших изумрудов.
— Отлично, — сказал Либмеллин. Он улыбнулся зеленым камушкам.
— По этому поводу надо выпить, — заявил Годзикама, — поднимая хрустальный графин. Он налил в бокал Либмеллина немного голубоватой с золотистыми крапинками «Души Спейра».
— Разрешите, я покажу вам Йадайпунский салют, мистер Годзикама, — предложил Либмеллин, засовывая в складки одежды сумочку с изумрудами. Он взял бокал Мица, вылил содержимое в свой бокал, перемешал — золотистые искорки закружились в голубой жидкости, — затем отлил половину и вернул бокал терпеливо улыбающемуся Годзикаме.
— Ну, как оно на вкус? — поинтересовался тот. — Не отравлено?
— Ну что вы, — улыбнулся Либмеллин.
Окна по обеим сторонам мостика дрогнули и разлетелись вдребезги. Дверь со стуком распахнулась. Мостик вдруг заполнился людьми в черной униформе с необычного вида винтовками в руках. Фрэнк полез было за своим пистолетом, но передумал. Он медленно поднял руки.
Либмеллин уже успел достать свой револьвер. Все еще держа бокал в руке, Годзикама раздраженно повернулся к нему.
— Либмеллин! Вы что, последние мозги просрали?
— Отнюдь, мистер Годзикама, — ответил ему Либмеллин, засовывая ожерелье обратно за пазуху. Трое его людей держали Мица, Шеррис и Фрэнка на мушке. — Но вот вы можете потерять гораздо больше.
Либмеллину подали какой-то прибор, напоминавший по форме полумесяц, который он надел на голову. Его люди сделали то же самое. Длоан Фрэнк сердито сверлил взглядом винтовку в руках солдата. На конце ствола мигал маленький красный огонек инфравизора.