По ту сторону тьмы
Шрифт:
У Лентяев имелось два рычага управления, по одному на каждую рукоятку, — взвод и спуск.
Вы смотрите в бинокуляры, наводите оптический прицел до тех пор, пока выбранная вами мишень не заполнит все поле зрения, и жмете на спуск. Все остальное довершит сам Ленивый Убийца, причем немедленно.
Но при этом вы понятия не имеете, что же произойдет в следующую секунду.
Если вы целились в человека, то из воздуха может материализоваться копье и пронзить его грудь, или появится змея и ужалит его в шею, или он будет раздавлен упавшим с неба корабельным якорем, или два неправдоподобных заряженных электрода возникнут с двух сторон и поджарят его или ее.
Если вы направите оружие на более крупный объект, например танк или дом, то он может: взорваться, превратившись в тучу пыли, утонуть в невесть откуда взявшемся цунами или под лавовым потоком, вывернуться наизнанку, попросту бесследно исчезнуть — со щелчком либо беззвучно.
Когда выросли масштабы уничтожаемых объектов, своеобразная поэтическая изобретательность Лентяя, казалось, пошла на убыль: если его наводили на город или гору, он, в большинстве случаев, просто сбрасывал туда ядерную, либо термоядерную бомбу. Единственным известным исключением стал случай, когда на Тронсефоре ядро кометы разрушило плавучую баржу-айсберг с город величиной.
Слухи утверждали, что Ленивые Убийцы демонстрировали нечто, весьма напоминающее чувство юмора. Сыщики, неоднократно спасавшиеся из горящих машин и удивлявшие этим всех врачей, умирали от града из пуль; ветхую субмарину накрывал шквал глубинных снарядов; безумный король, одержимый идеей добычи редких металлов, задыхался под ртутным дождем.
Самые отважные физики не смели и не пытались отрицать существование Ленивых Убийц. Они решили, что это оружие каким-то образом действует из других измерений или же проникает оттуда к нам на мгновение, выбирает способ разрушения, претворяет это в жизнь, выполняя свою деструктивную задачу, и быстро исчезает. Мы же видим лишь результат. Или же оно достигает желаемого эффекта, создавая статическое поле квантовых колебаний пространства. А может, просто представляет из себя машину времени.
Все эти предположения чрезвычайно будоражили воображение, скованное сбруей обычных технологий, поэтому в сравнении с ними тот факт, что Ленивый Убийца «вверх ногами» весит ровно в три раза больше, чем в нормальном положении, казался чуть ли не тривиальным.
На горе поборников научного прогресса, если Лентяю начинали чересчур надоедать, он самоуничтожался. Происходила аннигиляция, оружие как бы превращалось в плазму и следовал взрыв, по мощности напоминающий ядерный. Подобный взрыв опустошил Город Слухов, хотя радиация, вызвавшая большинство болезней и смертей, явилась результатом не самого взрыва, но разрушения сердечников исследовательских ядерных реакторов на факультете физики в городском университете.
(И вновь она оказалась там; обезумев от этой оргии смерти, не отрываясь смотрела на цепочку голых холмов сквозь колышущиеся занавески и столбики каменной балюстрады балкона в номере отеля. Она видела тусклую полоску зари над головой, внезапно сметенную стеной медленно и беззвучно пульсирующего огня, залившего весь горизонт. Она смотрела — изумленная, ошеломленная, полуослепшая, все еще не осознавая происшедшего, не в силах спуститься с небес блаженства, — переводя взгляд с адского зарева на лицо Мица, залитое пульсирующим огнем уничтожения: ресницы слиплись, рот раскрылся в беззвучном крике, ввалившиеся, блестящие от пота щеки. И, словно долгожданное освобождение, хлынули слезы, они пришли вместе с осознанием, а сдавленный плач превратился в вопль ужаса. Экстаз бесследно исчез, сменившись бурей вины и самоотвращения.)
Историю Лентяев нельзя было назвать счастливой. Они появились неожиданно в период Междуцарствия, последовавший за Второй Войной, и смахивали на продукцию Гало, мрачного, диаметрально противоположного Триалу артефакта, уничтоженного каким-то таинственным оружием, обстрелявшим его с разрушенных впоследствии лун газового гиганта Фрастериса. Подобно мыльным пузырям, Лентяи плавали в своих спасательных шлюпках, и одного за другим их ловили, крали, пускали в дело праведное и неправедное, теряли, вновь находили и вновь пускали в ход.
И так же, один за другим, они встретили свой конец: одного, попавшего к нему в руки, душевнобольной теократ направил на Триал; оружие отказалось, или не смогло, уничтожить Солнце и попросту исчезло вместе с теократом. Два других саморазрушились при попытках их разобрать. Еще один был успешно уничтожен ассасином-самоубийцей во время атаки на арсенал одной дворянской фамилии. И один, линзы которого смотрели в пару электронных микроскопов, проделал ряды межмолекулярных отверстий во время опыта в Анифрастском Технологическом Институте Всемирного Суда, Следом произошло странное событие, после которого остался лишь (если не считать двадцати трех радиоактивных отверстий) аккуратный круг земли примерно тысяча триста метров в диаметре; все остальное исчезло, превратившись в симпатичное, безупречно полусферическое озерцо с соленой водой и полным набором океанического полярного планктона, рыб и водных млекопитающих.
Возможно, это были просто несчастные случаи. Сверхъестественные способности Лентяев могли бы без особенных усилий сделать их обладателей правителями всей системы, но это оружие неизменно несло в себе гибель каждому, кто вступал во владение им.
Вокруг Ленивых Убийц ходили всевозможные слухи, появился даже некий еретический культ. Братство Лентяев веровало в то, что эти приборы являлись каверзными подарками какой-то высокоразвитой чуждой цивилизации и что, когда будут отданы почести последнему найденному Лентяю — не использованному, но ставшему объектом поклонения, — чужаки наконец-то появятся среди людей и поведут их прямиком в рай. Свободное Братство Ленивых Убийц считало Лентяев богами, вернее Богом, так как остался только один.
Религия Гакха принимала во внимание оба этих идолопоклоннических культа. Гакха были убеждены в том, что Лентяй, украденный у них предком Шеррис, являлся главнейшей культовой ценностью. Они хотели вернуть его, так как считали своей собственностью. Для них стало постулатом — пока сокровище не будет возвращено или пока не прервется женская линия Дайсина, их Мессия не сможет родиться вовремя, до окончания декамиленниума.
Она с трудом приоткрыла глаза и сфокусировала взгляд на человеке, сидящем около нее. На нем была режущая глаза униформа — сочетание ярко-фиолетового и ослепительно желтого. Круглое темное лицо казалось очень серьезным.
— Кто вы? — прошептала Шеррис.
— Я — Бог, — последовал ответ вместе с вежливым кивком.
Она некоторое время смотрела на него, слушая непрерывное гудение. Комнатку потряхивало.
— Бог? — повторила она.
Человек кивнул.
— Бог, — подтвердил он.
— Понятно. — И она снова задремала.
Гул превратился в колыбельную.
Она постепенно просыпалась. Постель пахла больницей. Она помнила, что была пузырем и летела сквозь систему, подгоняемая взрывными волнами. Теперь она в команде. Она помнила, что сказал доктор перед тем, как у них появилось это. Каждое слово…