По ту сторону тьмы
Шрифт:
— Ну и что?
— А то, что в закрытой секции должна быть вода.
— А что показывает монитор?
— Он не работает.
— Черт. Там наверняка что-то есть.
— Да, и вода скорее всего замерзла, — сказала Шеррис, посмотрев на термометр.
— Держись. Сейчас посмотрим…
Его голос смолк, и несколько минут она сидела в тишине.
Шеррис всегда казалось, что в такие моменты перед глазами человека проходит вся его жизнь. Но ничего подобного не произошло. Просто было холодно, она чувствовала себя разбитой и усталой. Эта веселая космическая драка должна была бы стать для нее небольшой встряской, о которой можно потом рассказывать и вспоминать, когда состаришься. Она не думала, что встряска окажется столь значительной и закончится так плачевно. Конечно же эта стычка не могла стать концом всего. Неужели все кончено?
Могла, подумала она. Раньше она никогда не задумывалась об этом, но так могло случиться в любой момент. Она знала об этом, но принять не могла. Да, но ей уже не извлечь из этого урок…
— Ух! — завопил Миц. — Есть, и вполне достаточно!
— Погоди, давай сначала попробуем…
— Но у тебя есть реактивная масса! — заорал он. — Ты сможешь!
— Две минуты назад ты утверждал, что я идиотка, и вот уже моя идея оказалась грандиозной?
— У тебя есть шанс, малышка, — сказал он уже тише, в голосе Мица появилось нечто: можно было подумать, что он сжимал в кулаке за спиной какой-то сюрприз, хитро ухмыляясь при этом.
— И что? — спросила она.
— Можно сообразить пару не особо красивых, но вполне пригодных крыльев из…
— Я не…
— Тихо, задница. Поищи-ка в клипере гражданский комплект.
— Пардон? А, ну да.
Шеррис переключилась в корневую систему компьютера корабля. К чему эта ерунда насчет гражданского дерьма? Может, Миц просто хочет ее отвлечь?
— Видишь гироскопы?
— Гироскопы? Нет.
— Они помечены ББЕ-1 и 2 — диктую по буквам: Безупречные Боевые Единицы.
— Ага, точно есть! Только они в носовом отсеке… Черт, я думала, их сняли, когда военизировали эти посудины.
— Не успели, — сказал Миц. — Ты можешь подвести питание к этому отсеку?
— Да, но не лучше ли будет…
— Нет. Падение не будет иметь такого значения, если мы правильно рассчитаем время и все маневры.
— Ладно, ладно. Я их уже заряжаю.
— Замечательно! — снова завопил он. — Сделаем подсчеты еще раз, когда окажемся поближе. Сейчас я попробую уравнять ускорения для пущей точности. Приготовься к умопомрачительному мастерскому полету «короля техники», а еще приготовься считать все входные данные.
— Я не могу ждать. — На нее внезапно навалилась усталость. Захотелось просто закрыть глаза и уснуть. Забывшись, она хотела почесаться левой рукой.
И тут же коротко вскрикнула от боли.
— Что случилось? — немедленно осведомился Миц.
— Да так. Вспомнила, что надо оплатить счета.
Она несколько раз глубоко втянула воздух.
— Ха, — усмехнулся Миц. — Искушаешь судьбу, а?
— Да. Наверное, это судьба.
— Похоже, — ответил он. — О'кей. Посмотришь, смогу ли я заставить эту развалюху крутиться так же, как твоя…
— Ну, ладно. — В его голосе прозвучал страх. — Пора, малышка.
Они с полчаса, наверное, обсуждали все детали. Шеррис сообщила Мицу все данные, какие только смогла. Он с десяток раз прогнал их через свой компьютер, каждый раз получался ответ: «Возможно». Она разобралась с гироскопами, и корабль отозвался. Затем Шеррис установила режим, который должен был позволить ей использовать гироскопы для управления кораблем во время прохождения через атмосферу Ночного Призрака.
Они произвели десятисекундное впрыскивание воды в реакторный отсек, получив мощность, — ей это удалось, вода в трубах даже не замерзла. Затем они с Мицем взяли последний снимок снежных полей Призрака со своей базы через Длоана, который эскортировал туда поврежденный корабль Синуджа; выбрали большое снежное поле на экваторе. Миц передал ей изображение ее корабля со своего монитора — оба судна шли абсолютно параллельно, медленно вращаясь, в то время как вся система вращалась вокруг них. Она сделала Мицу комплимент по поводу его мастерского пилотажа, пытаясь не смотреть на повреждения.
Но теперь Мицу следовало удалиться, а ей — совершить последний рывок, надеясь, что реактору хватит воды, что вода не замерзла где-то по дороге, что насос сработает как надо, что не упадет мощность…
— Будь осторожен.
— Не беспокойся, — сказал он. — Тридцать секунд.
— Кто, я беспокоюсь? — возмутилась Шеррис, надеясь, что Миц не уловит в ее голосе страха и боли.
Шеррис напряглась, рука жутко болела. Она по-настоящему испугалась. Ей захотелось сказать Мицу, что однажды она уже испытала подобное — когда осталась жива, упав на снег. Но она никогда не могла досказать ему эту историю до конца, а он не настаивал. Еще она хотела сказать ему, что любит его и беременна от него… но промолчала.
— Послушай, э…, малышка, — сказал он (она мысленно представила выражение его лица; если бы не шлем, он обязательно почесал бы в затылке). — Я знаю, что… ну, ты понимаешь… Вещи, которые мы не обсуждали последние несколько месяцев, то есть с тех пор, как мы с тобой вместе, но…
— Ты слишком много хочешь сказать сразу, Миц, — прервала она его, ее глаза заполнились слезами. — Не надо. Скажешь мне все потом. Десять секунд…
Шесть секунд он молчал, затем произнес:
— Удачи, Шеррис.
Она еще раздумывала над ответом, когда настало время открыть клапан. Двигатель взревел, и ей пришлось сосредоточить все свое внимание на управлении. И все с помощью одной лишь носовой камеры с плоским изображением.
Планета всплыла на экране, словно огромная округлая белая стена. Корабль вошел в верхние слои атмосферы. Она включила передатчик и услышала шум помех.
— Миц!
— Я слы… те…
— Если затея провалится и после меня останется кратер, подумай, его назовут моим именем!