По ту сторону тьмы
Шрифт:
— Да, — ответил он и кивнул на стол. — Хочешь выпить?
Гримаса вора мгновенно превратилась в улыбку.
— Я ведь пришел. Почему бы тебе не заплатить мне за это?
— Хорошо.
Миц отхлебнул из кружки и увидел, что вор с пренебрежительной усмешкой наблюдает за ним. Миц залпом допил пиво, со стуком поставил кружку на плохо обтесанный деревянный стол и вытер губы рукавом.
На человека, сидевшего по другую сторону стола, все эти манипуляции, казалось, не произвели особого впечатления. За его спиной приоткрылась занавеска. Обернувшись, он схватил за запястье вошедшую служанку и сально ухмыльнулся ей в лицо. Девушка поставила на стол бутылку и кружку, нервно улыбнувшись в ответ.
Вор повернулся к Мицу.
— Заплати девчонке.
Миц порылся в кармане камзола, выгреб оттуда горсть мелочи и вручил ее девушке. Та с удивлением взглянула на монеты, еле поместившиеся в ее ладони, и повернулась, чтобы уйти.
Вор, не отпуская ее запястья, вдруг рванул его так, что девушка повалилась на стол, вскрикнув от боли. Вор разжал пальцы служанки и забрал уплаченные Мицем монеты. Он изумленно посмотрел на мелочь. Взяв две монеты, протянул руку и засунул их за корсаж платья девушки. Придав пострадавшей вертикальное положение, вор хлопнул ее по заду и вытолкал из комнаты. Затем надкусил одну из оставшихся монет, после чего спрятал мелочь в складках своего темного одеяния.
— Ты переплатил, — пояснил он, откупоривая запечатанное горлышко бутылки и наполняя маленькую деревянную кружку.
— Эх, — сказал Миц. — Мне трудновато приноровиться к вашим заплесневелым порядкам.
Вор пил вино, глядя на Мица поверх кружки. Кадык его ходил ходуном при каждом глотке. Покончив с первой кружкой, вор налил себе еще.
— Я слыхал, что, когда голтарский парень имеет дело с девушкой, та держит его за конец.
— Такое счастье выпадает не всем, — сказал Миц.
Вор уставился на него. Миц развел руками.
— А ты не слыхал, как она его держит?
Вор прикончил вторую кружку и вытряс последние капли на стол. Сплюнув в опустевшую кружку, он протер ее изнутри с помощью полы своего жилета и перегнулся через стол к Мицу, держа кружку в ладонях так, словно внутри лежала невесть какая драгоценность.
— Выпьешь? — спросил он, взяв бутылку за горлышко.
Вместо ответа Миц подтолкнул к собеседнику свою кружку. Вор наполнил ее. Отхлебнув, Миц чуть не закашлялся. Пойло оказалось крепким. Осушив третью кружку, вор просунул голову между занавесками и что-то прокричал.
Вновь появилась служанка, неся с собой еще одну кружку и две большие фляги с пивом. Она взглянула на вора, а тот — на Мица.
— Нет, позволь мне, — сказал Миц и опять полез в карман за мелочью.
Он заплатил девушке примерно столько же, сколько соизволил оставить ей вор в первый раз. Та, казалось, была довольна.
— Ну, — произнес вор, — зачем звал?
Миц отхлебнул пива.
— Я заинтересован в экспорте некоторых этнических редкостей.
— Из замка, — уточнил вор.
Миц пожал плечами.
— Предметы, которые меня интересуют… — он склонил голову набок и возвел глаза к потолку, — они не для продажи. Но я хорошо заплачу тому, кто сможет помочь мне их заполучить.
Вор поболтал пиво у себя в кружке.
— О каких предметах ты говоришь? Что это такое?
— Все что угодно, — ответил Миц. Он тоже поболтал пиво в кружке, повторяя жест собеседника. — Некоторые из них… могут находиться в замке.
Вор посмотрел на него в упор.
— Замок? — глухо спросил он.
Миц кивнул.
— Да. Как ты думаешь, можно стащить оттуда что-нибудь?
Вор кивнул, глядя в сторону. Затем медленно поднялся, держа в руках флягу.
— Подожди меня здесь, — сказал он. — Я знаю человека, который может тебе помочь.
Он вышел из комнаты, вновь раздвинув пыльные тяжелые занавески.
Миц остался в одиночестве. Он допил пиво и оглядел грязную комнатенку. Комната насквозь провоняла потом, пролитым за многие годы вином и — Миц принюхался — кое-чем похуже. «Глаз и Кочерга». Не самое лучшее название для гостиницы. Эта гостиница находилась в самой нереспектабельной части города Фарпека, у подножия крутого холма восточнее замка. Район кишел многоквартирными развалюхами, в которых располагались сыромятни и фабрики по производству костной муки. Даже с револьвером в кармане и вибробластером за голенищем Миц чувствовал себя тут неуютно.
Он повернулся к деревянной стене за спиной. При внимательном рассмотрении на ней можно было заметить грязную полосу примерно на уровне головы, образовавшуюся от многолетнего соприкосновения стены с бесчисленным множеством немытых голов. Миц с отвращением хмыкнул и ощупал свой собственный затылок, словно по нему что-то ползало. Он сел на скамью боком, подняв ноги и упершись головой в другую стену.
Шум, доносившийся из бара, несколько поутих. Миц нахмурился и повернул голову в сторону занавесок.
Тяжелые занавески дернулись, и в доски задней стены комнатки, чуть ниже грязной линии, вонзились три арбалетные стрелы. Как раз в то место, где секундой раньше находилась голова Мица.
Миц уставился на стрелы. Он медленно вытащил из кармана револьвер и перевернул кружку с остатками пива. Жидкость растеклась по столу и закапала на пол. Вскоре лужица добралась до края занавесок, так что ее можно было увидеть из бара.
Миц встал на колени. Быстро и бесшумно он переметнулся к длинной скамье по другую сторону стола. Затем уселся на стол лицом к стене комнаты, поставив ноги на скамью. Снаружи было очень тихо, если не считать чьего-то свиста и шума отодвигаемых стульев. В занавесках зияли три маленьких отверстия. Сквозь них просачивались тонкие лучики неяркого света.
Он ждал с колотящимся сердцем, держа наготове револьвер.
Занавеска сдвинулась на миллиметр, и один из трех лучиков исчез.
Миц метнулся вперед, просунул руку между занавесками, схватил стоявшего там человека за шею и рванул на себя. Сгруппировавшись, Миц упал спиной прямо на голые доски между скамьями, не ослабляя хватки. Пойманный с глухим стуком приземлился рядом. Это был тот самый вор, с которым он только что разговаривал. Миц приставил дуло револьвера к правому уху вора.