По ту сторону зимы
Шрифт:
Грузовик без приключений доставил их в городок Фортин-де-лас-Флорес, в штате Оахака, и Берто Кабрера устроил их в заброшенном доме на окраине города, где были запасы питьевой воды, хлеб, колбаса, домашний сыр и галеты. «Ждите здесь, скоро вернусь», — сказал он и исчез. Через два дня, когда еда закончилась, а новостей от койота по-прежнему не было, группа разделилась: мужчины решили, что их бросили на произвол судьбы, а Мария Инес стояла на том, что надо дать Кабрере еще немного времени, ведь о нем так хорошо отзывались евангелисты. У Эвелин не было никакого мнения, да ее никто и не спрашивал. За те несколько дней, что они провели вместе в дороге, четверо мужчин стали защитниками молодой матери, ее младенца и худенькой девочки не от мира сего. Они знали, что Эвелин не глухонемая, слышали, как она произносит отдельные слова, но уважали ее молчание, —
На исходе следующего дня трое мужчин отправились купить продукты, разведать обстановку и попытаться понять, как им продолжать путешествие без Кабреры; четвертый остался охранять женщин. Младенец Марии Инес перестал брать грудь еще с вечера и дышал с трудом, все время плакал и кашлял, а встревоженная мать никак не могла его успокоить. Эвелин вспомнила, что делала ее бабушка в подобных случаях, намочила в прохладной воде пару рубашек и завернула в них малыша, чтобы сбить температуру, в то время как Мария Инес плакала и причитала, что хочет вернуться в Гватемалу. Укачивая младенца, Эвелин мурлыкала придуманную ею песенку без слов, похожую на пение птиц и шорох ветра, и ребенок в конце концов уснул.
Вечером трое мужчин вернулись. Они принесли колбасу, кукурузные лепешки, рис и фасоль, пиво для мужчин и газированную воду для женщин. После столь пышного банкета все немного воодушевились и стали обсуждать дальнейшие планы продвижения на север. Мужчины разведали, что на всем протяжении пути существуют Дома приезжих [27] , многие церкви также оказывают помощь; кроме того, можно связаться с группами Бета, сотрудниками Национального института миграции, в чью задачу входило не столько требовать исполнения закона, сколько помогать приезжим получить полезную информацию; кроме того, они ссужают деньгами для уплаты залога, если кто попадет в тюрьму, или оказывают первую помощь при несчастных случаях. И что самое любопытное, делают это бесплатно и не берут взяток, сказали мужчины. Короче говоря, они не совсем беззащитны. Они сосчитали общие деньги, решили тратить на всех поровну и обещали держаться все вместе.
27
Центры для перемещенных лиц в Мексике.
На следующее утро они обнаружили, что у ребенка проснулся аппетит, хотя дышал он все еще с трудом, и решили отправиться в путь, как только спадет жара. И думать было нечего ехать на автобусе: слишком дорого, но они могли голосовать на дороге — вдруг да подвезет какой-нибудь дальнобойщик, в крайнем случае забраться в грузовой вагон.
Они уже уложили свои пожитки и оставшуюся еду в рюкзаки, когда появился Берто Кабрера — в прекрасном настроении, с набитыми едой сумками, в фургоне, взятом напрокат. Они встретили его градом упреков, которые он, улыбаясь, отмел, объяснив, что пришлось поменять первоначальные планы, так как в автобусах слишком строгие проверки и у него оборвалась связь с некоторыми из его людей. Другими словами, пришлось снова давать взятки. У него были знакомые среди дорожных патрулей, которым он платил за каждого пассажира; офицеру доставалась половина, остальное распределялось между его людьми, так что для всех этот муравьиный бизнес был выгоден. Действовать следовало осторожно, поскольку мог появиться особенно придирчивый патруль, и тогда бы всех депортировали; особенно рискованно было столкнуться с незнакомыми охранниками.
Они должны были добраться до границы за пару дней, но у малыша Марии Инес снова поднялась температура, и пришлось отвезти его в больницу Сан-Луис-Потоси. Они простояли в очереди, получили номерок и ждали несколько часов в комнате, битком набитой пациентами, пока их не вызвали. К этому времени ребенку стало совсем плохо. Его осмотрел врач с осунувшимся лицом и в мятой одежде, который сказал, что у ребенка коклюш и что его нужно положить в больницу и колоть антибиотики. Койот устроил скандал, поскольку это нарушало все планы, но врач твердо стоял на своем: у младенца тяжелое заболевание дыхательных путей. Кабрера вынужден был уступить. Он заверил безутешную мать, что вернется за ней через неделю и что она не потеряет уже уплаченные деньги. Мария Инес, всхлипывая, согласилась, однако остальные члены группы отказались продолжать путь без нее. «Господь Бог не допустит, чтобы малыш умер, но уж если так случится, Марии Инес понадобится, чтобы кто-то был рядом с ней в ее горе» — таково было единодушное мнение.
Одну ночь они провели в убогой гостинице, но койот так возмущался по поводу лишних расходов, что потом они спали во дворе какой-то церкви, где были десятки таких же, как они. Там их кормили, там они могли принять душ и постирать, однако в восемь утра их выставляли за дверь, и вернуться они могли только после захода солнца. Дни казались им чрезмерно длинными, пока они бродили по городу, всегда начеку, в любой момент готовые бежать. Мужчины пытались добыть несколько песо — мыли автомобили или подряжались грузчиками на стройку, — но так, чтобы не привлекать внимания полицейских, которые тут были повсюду. По словам Кабреры, гринго платили миллионы долларов правительству Мексики, чтобы мигрантов отлавливали прежде, чем те пересекут границу.
Каждый год из Мексики депортировали более ста тысяч человек; их отправляли на автобусе, который не зря называли «Автобус слез».
Так как Эвелин не могла говорить, а значит, не могла просить милостыню и, кроме того, могла стать легкой добычей какого-нибудь сутенера из тех, кто охотится на маленьких одиноких девочек, она оставалась вместе с Кабрерой в его машине. Безмолвная и невидимая, Эвелин ждала его в фургоне, пока он улаживал по сотовому телефону сомнительные делишки и развлекался в злачных местах с продажными женщинами. На рассвете он приходил, шатаясь, с остекленевшим взором, видел, что девочка спит, свернувшись калачиком, на сиденье фургона, и тут до него доходило, что она на целые сутки остается без пищи и воды. «Что же я делаю, сукин сын!» — пробормотал он и стал искать какую-нибудь забегаловку, где она могла бы сходить в туалет и поесть досыта.
— Ты, тихоня, конечно, и сама виновата. Если не можешь говорить, помрешь с голоду в этом сволочном мире. И как ты собираешься устраиваться одна на севере? — выговаривал он с невольной нежностью в голосе.
Через четыре дня ребенка Марии Инес выписали из больницы, но койот решил, что они ни в коем случае не должны так рисковать, то есть брать его с собой, ведь он может умереть по дороге. Впереди было самое сложное: переправа через Рио-Гранде, а затем пустыня. Он предложил Марии Инес выбирать: либо она остается в Мексике и находит работу, какую сможет, что было нелегко, — кто наймет на работу женщину с ребенком на руках, — либо возвращается в Гватемалу. Она выбрала второе и попрощалась с товарищами по путешествию, которые стали за это время ее семьей.
После того как Марию Инес с ребенком посадили в автобус, Берто Кабрера привел своих клиентов в Тамаулипас. Он рассказал, что в предыдущем путешествии у дверей гостиницы на него напали два типа, по виду чиновники, в костюмах и при галстуках, и отобрали деньги и телефон. С тех пор он обходит стороной придорожные отели, где часто останавливаются койоты со своими пассажирами, потому что Миграционная служба, федералы и детективы из ФБР держат их в поле зрения.
Они переночевали у знакомого Кабреры, расстелив на полу одеяла, которые везли с собой в фургоне, и тесно прижавшись друг к другу. Утром они отправились к Нуэво-Ларедо, последнему этапу продвижения по Мексике, и довольно скоро оказались на площади Идальго, в самом центре города, вместе с сотнями мигрантов из Мексики и Центральной Америки, где были также перевозчики и проводники любого сорта, предлагавшие свои услуги. Девять групп контрабандистов заправляли всем в Нуэво-Ларедо, и каждая была связана более чем с пятьюдесятью койотами. Репутация у них была ужасная: они воровали, насиловали, а некоторые из них были связаны с бандами гангстеров или с сутенерами.
— Это люди нечестные, в отличие от меня. За все время, что я занимаюсь этим ремеслом, никто не мог сказать про меня ни одного худого слова. Мне дорога моя честь, я человек ответственный, — сказал Кабрера.
Они купили телефонные карты и смогли позвонить родственникам — сказать, что находятся на границе. Эвелин позвонила падре Бенито, но она так заикалась, что Кабрера взял у нее трубку.
— Девочка в порядке, не волнуйтесь, она говорит, передайте привет ее бабушке. Мы скоро переберемся на ту сторону. Сделайте милость, позвоните ее матери и скажите, чтоб готовилась, — попросил он.