По велению сердца
Шрифт:
– Так, и что же дальше? — с искренним интересом спросила Хоуп, радуясь, что можно не говорить о деньгах.
– Рождается ребенок — это ее гарантия на будущее. Она богатая наследница. Потом ее сказочно богатого отца похищают. Выясняется, что моя героиня и ее братец уже давно воруют у отца деньги. Об этом узнает ее муж и пытается их шантажировать. Он требует десять миллионов долларов. Она говорит с братом, и они решают не платить денег. — Он с усмешкой взглянул на Хоуп и поцеловал ее в шею.
– И что тогда? — спросила она. От поцелуя у нее по спине побежал холодок.
– Муж ее убивает, — торжествующе объявил Финн. — Сначала
– Ужас! Как ты можешь такое писать? — Хоуп смотрела на Финна широко открытыми глазами, а он явно забавлялся. — Каким способом он ее убивает? Или мне лучше этого не знать? — В некоторых его романчиках кровь текла рекой и творились сплошные извращения. Писать он умел сильно, но иногда от натуралистических подробностей Хоуп начинало мутить.
– Идеальное убийство! Муж подсыпает ей яд, который невозможно обнаружить впоследствии в организме. И наследует половину всего состояния. Потом он убивает и братца. А когда дальше по ходу сюжета ее отца похищают, то красавец-герой и не думает платить за него выкуп, ему плевать на старика. Тогда похитители убивают папашку. Таким образом, все денежки оказываются у героя. Круто для марсельского паренька, а? Он даже покупает себе дворянский титул в придачу к замку. — А это уже было похоже на небылицы, которые он плел ей о своем «родовом гнезде».
– И что же, он так и живет в замке один? — поинтересовалась Хоуп. Рассказ показался ей чудовищным бредом, но это, пожалуй, было типично для Финна.
– Нет, конечно. Он женится на молоденькой девушке, которую любил. Ей двадцать один год, а ему в финале пятьдесят. Ну что скажешь? — Финн был явно доволен собой.
– Жутковато. — У Хоуп не было ни малейшего желания обсуждать сюжет. — Мне кажется, убийство жены и маленького ребенка — это перебор, читателю может не понравиться. Все же большинство людей не так кровожадны.
– Но она же не заплатила! — ответил Финн, в упор глядя на Хоуп. — Брат было собирался, но она его отговорила. А в конечном то итоге денежки мужу все равно достались, причем целиком, а не только ее доля. И намного больше, чем он требовал. Мораль же такова: надо было платить, пока просили по хорошему, глядишь — и живы бы остались. — Да, подобные истории — это его конек.
Хоуп сказала:
– Ничего себе мораль!
– А как иначе? У нее куча денег. Почему же у нее должно быть все, а у него — ничего? Поэтому парню в итоге достается все.
– И куча трупов в придачу. В подвале, поди?
– Ну, нет! — оскорбился Финн. — Всех хоронят честь по чести. Полиция и та не догадывается, что они все убиты. То есть подозрения то есть, но доказать ничего невозможно. Там будет действовать очень умный детектив-француз, но и его Франсуа в конце концов убивает. Франсуа — это главный герой. А инспектора зовут Робер. Вот его то он зарывает в лесу так, что никто никогда не найдет. — В тот момент, как он произнес имя «инспектора», у Хоуп в мозгу что то щелкнуло. Не случайно в его истории богатую жену убивают, а детектива, готового разоблачить героя, зовут тем же именем, что Финн прочел в записке из ее сумочки после приезда из Дублина. Головоломка сложилась, все совпало, угроза была очевидной.
Хоуп пристально посмотрела на Финна.
– И какой вывод из всего этого должна сделать я? — Она смотрела на него не мигая, но он взгляда не отвел. Лишь пожал плечами и рассмеялся.
– Что за ерунду ты говоришь!
– Мне в этом сюжете многое показалось
– Писатели, как тебе, конечно, известно, черпают сюжеты из жизни, хотя и редко в том признаются. К тому же здесь много отличий. У них ребенок, у тебя — нет. И брата у тебя нет, и отца. Ты совсем одна. А это куда страшнее. Но для читателя так слишком скучно. В книге должны быть побочные линии. Чтобы сюжет заиграл, требуется много действующих лиц. Мне просто показалось интересным показать, что с ней будет, если она откажется платить. Смысл в том, что цепляться за деньги бессмысленно, прости за тавтологию. В гроб же их не положишь! — В контексте их ситуации от его рассказа пробирал мороз. Финн же говорил с улыбочкой и явной издевкой. Но идея была ясна: кошелек — или жизнь.
Больше на эту тему они не говорили. Хоуп встала из за стола и собрала посуду. Разговор зашел о Рождестве, до него оставалось всего две недели. Хоуп хотела было назавтра поехать за елкой в Руссборо, а Финн сказал, что срубит дерево в лесу. У него в сарае и топор припасен. Реплика опять показалась зловещей. Его рассказ заставил ее понервничать — видимо, на то и был расчет. Финн точно знал, что делает. Накануне он напомнил ей, что она одна на всем белом свете. А теперь сочинил историю о том, как муж убивает жену за то, что она не хочет делиться своим состоянием. Перед сном они оба читали в постели, старательно делая вид, что все в порядке, и Хоуп не произнесла ни слова. В голове продолжал вертеться рассказ Финна, и сосредоточиться на чтении никак не удавалось. В какой то момент даже мелькнула мысль: не пора ли, как советовал Роберт, спасаться бегством? Или заплатить Финну, капитулировать? Если не платить, все будет как он говорит — она останется одна до конца дней. А что будет, если она заплатит? Успокоится он, подобреет? Может, если заплатить, все опять станет как прежде и ссоры прекратятся? Финн прав. Он единственное, что у нее есть. Наверное, у нее действительно нет другого выхода. Ее загнали в угол, раздавили, поймали в ловушку. Она устала плыть против течения, сил у нее уже не осталось. Финна ей не одолеть. И он пытается лишить ее рассудка. Ему это почти удалось. Он победил.
– Так что ты думаешь о моем сюжете? — спросил Финн, едва она отложила книгу. Хоуп подняла на него глаза.
– Если честно, я не в восторге. Но твою мысль я уловила. Мне бы больше понравилось, если бы в книге убивали этого бедного парня из Марселя. Было бы справедливее.
– Так не бывает, — уверенно возразил Финн. — Он намного умнее их всех. — «И, не задумываясь, переступит черту», — подумала Хоуп.
– Я дам тебе денег, если тебя это интересует, — безучастно проговорила она. Иллюзий не осталось. Речь шла о жизни и смерти. Он одержал верх, Хоуп сдалась.
– Я так и думал, — улыбнулся Финн. — Это правильное решение. — С этими словами он придвинулся к ней и нежно поцеловал в губы. Она не ответила на поцелуй. Его прикосновение было ей отвратительно. — Я сделаю тебя счастливой, Хоуп. Обещаю. — Она ему не верила, и ей было все равно. Она продавала душу дьяволу и понимала это. Но остаться одной на всем свете казалось еще страшнее. — Я тебя люблю, — сказал Финн, довольный собой. Но и это уже не могло ее обмануть. Она точно знала, что он с ней сделал. Запугал так, что она капитулировала. — А ты меня не любишь? — В нем опять проснулся маленький мальчик, но ничего, кроме жгучей неприязни, она к нему не испытывала. Уж лучше бы он ее убил!