По воле короля
Шрифт:
Прикосновения Эрика были лёгкими и наполненными нежностью. Лисса диву давалась, как такой сильный крупный мужчина может так ласкать. Он не спешил, но в то же время упорно шёл к цели. Заставлял каждым прикосновением забыть о проблемах.
Его губы порхали лёгкими бабочками по чувствительным местам. От этого кружилась голова и внутри всё сжималось от предвкушения. Лиссандра и не заметила, как сама стала отвечать на его прикосновения, подаваясь всем телом за умелыми руками, как сама стала целовать его губы, обняв могучую шею руками и обвив узкие бёдра ногами.
— Лиссандра, — Эрик выдохнул в губы своей супруги, толкаясь вперёд и переплетая
— Эрик...
От ответного бархатного стона девушки вдоль позвоночника пробежала огненная волна. Перед глазами зарябило. Драконьим зрением Эрик увидел, как под тонкой белой кожей Лиссандры мечутся золотые всполохи магии в поиске выхода. Зрелище было завораживающе прекрасным. Дракон довольно заурчал над своим сокровищем, доводя обоих до финала. Вместе с тем на долю секунды всё тело Лиссандры охватило мягким золотым огнём. И этот огонь они поровну разделили на двоих.
В предрассветных сумерках Эрик рассматривал жену, размышляя над тем, чем завершилась эта ночь любви. Будет ли так всегда? То, что их магия сочеталась, герцог понял ещё в первую ночь. Но сегодня было что-то иное. Эрик чувствовал себя иным существом. И Лиссандра не походила на обычную себя. Под золотым свечением на коже угадывалось оперение феникса.
Неужели феникс пробуждает стража Стоунберга?
Эрик ближе придвинул к себе Лиссандру. Хотя куда уж ближе. Но он не хотел выпускать её из своих рук. Как какую-то драгоценность. Внутри кто-то нашёптывал: «Моё!» И ревностно требовал никуда её не отпускать. И самому не уходить. Но это было невыполнимо. Слишком многие и многое зависело от Хозяев Стоунберга.
Герцог зарылся носом в золотую макушку и прикрыл глаза, вспоминая окончание дня, предшествующего прекрасной ночи.
Вернувшаяся часть войска была быстро расквартирована в казарме. Семейные мужи осчастливили своим возвращением семьи. Слёзы радости и восторженные крики слышались не из одного открытого окошка или двери. Жители ликовали, встречая герцога Гренстона вместе с его супругой, миледи Лиссандрой Справедливой, во главе вернувшегося войска.
Целитель лорд Синистр отчитался перед милордом и миледи за каждого воина, проходившего лечение во временном лагере. Мужчины выглядели посвежевшими, отдохнувшими и довольными. Все поголовно были переодеты в недавно пошитые комплекты формы. Герцогу досталось много слов благодарности за провизию, поставляемую в лагерь, и за новую одежду. Хоть он и распорядился отправить несколько подвод провизии перед собственным отъездом с отрядом, всё остальное время этими вопросами занималась герцогиня. О чём герцог и сообщил окружившим его воякам. Ему достаточно было лавров на поле брани.
— Благодарите миледи Лиссандру, — Эрик повернулся к супруге, ловя её смущённый взгляд. — Я сам только сегодня вернулся из похода. Мы зачистили последствия прорыва на дальних пастбищах. Мелкая стайная нечисть перевела половину отары на дальнем выгоне. Есть пострадавшие от её воздействия люди.
Воины притихли, переглядываясь между собой. На их лицах появилась обеспокоенность, и Лиссандра позволила себе дополнить речь супруга.
— Милорд, позвольте и мне сказать, — дождавшись кивка мужчины, герцогиня продолжила. — Воины, пострадавшие от нечисти, уже на ногах. Их излечение далось легко. Но, к сожалению, могло быть хуже. Умер пастух. Выпитых нечистью животных необходимо предавать огню. Их мясо непригодно к употреблению. Оно содержит яд нечисти.
— Я уже разослал послание всем землевладельцам,
В замке царило такое же оживление, как и в казарме, и в домах.
Поздний обед отличался особенной торжественностью. Мастер Смолл сумел удивить герцога изысканными разнообразными блюдами, достойными стола самого короля!
А после, как и обещали, герцог с супругой в сопровождении почти всего двора отправились на ярмарку. В этот раз оба супруга были показательно нарядны.
Что до обеда, то герцогская чета привлекла много восторженных взглядов, стоило им войти в торжественный зал рука об руку. Тёмно-синее бархатное платье Лиссандры украшал серебряный пояс, инкрустированный синими топазами, подаренный супругом из сокровищницы Гренстонов.
Два парных герцогских венца переливались в свете негасимых факелов и ловили блики от витражных стёкол.
Каким-то чудом к позднему обеду зал оказался вычищен, а все окна застеклены. Гобелены и стяги после чистки вернулись на свои места, и теперь все присутствующие могли восхищаться тонкой работой мастериц прошлых лет и гадать, чья работа победит на ярмарке.
Праздник длился до поздней ночи. Всё, что было задумано Лиссандрой, осуществилось.
Для Лиссандры сегодняшний вечер был днём подарков. Супруг дарил ей не только драгоценности или чудесную костяную шкатулку тонкой работы мастера, но и пристальное внимание. Это немного пугало.
Весь вечер Лисса ждала какого-то подвоха или червоточинки, способной всё испортить. Это утомляло. Но отпустить себя, довериться не получалось. Слишком часто жизнь была несправедлива к герцогине. Но неприятностей герцогиня не дождалась. Даже больше. Сквозь общий шум до Лиссы донёсся разговор, и она прислушалась, стараясь не пропустить ни слова. Девушка перевела взгляд на герцога, который вместе с несколькими мужчинами встал из-за стола и вышел на улицу в сопровождении двух капитанов — Норинга и Фламбери.
Лиссандра вновь прислушалась. Последние новости прошли мимо герцогини. Колин — этот кладезь местных сплетен — ещё не успел ничего рассказать своей Хозяйке.
— Представляете, закрыли в башне! — со злорадством радовалась одна из дам. Лисса знала её по попечительскому Совету.
Дамы Стоунберга всерьёз взялись за выполнение своих обязательств. Лиссандре только и оставалось выдавать им задания и получать доклады о выполнении. Разделившись на три группы, женщины соревновались друг с другом, стараясь выполнить побыстрее поручение Хозяйки. В первое время из-за спешки результат был не всегда качественным. То поторопили швей, и те испортили несколько образцов формы, то собрали всех ветеранов и привели к Лиссандре вместо того, чтобы составить список, чтобы потом можно было решить вопрос с их общим размещением и привлечением к полезной деятельности.
— Фи, надолго ли? — вопрошала дама из противоборствующей группы. Дамы теперь даже за столом рассаживались отдельно.
— Все мы знаем, что баронесса это так не оставит. И дядюшку своего вызволит из рудников. И сама не останется у разбитого корыта, — вступила в разговор та, что поддерживала баронессу.
— А вот я так не думаю, — леди Рочер переглянулась с леди Изольдой. Обе ядовито улыбнулись защитнице баронессы. Та от таких улыбок пятнами пошла. — Не в этот раз. Наша миледи ей не по зубам.