По волнам памяти
Шрифт:
Саша нахмурился:
— Олюшка, а ты, часом, не беременна?
— Эм… Да ладно! Мы же предохранялись, — возмутилась Оля, но взгляд её стал испуганным и несчастным.
— Всякое бывает. Тест купи.
— У меня есть. С того раза остался…
Оля порылась в комоде, нашла тест и вышла из комнаты. Вернувшись, сообщила упавшим голосом:
— Две полоски.
— Может, справимся? У нас со свадьбы подарочные деньги остались. Я сейчас могу брать больше работы, тоже отложим про запас. Когда малышка родится, буду помогать. Немного, быть может, Екатерина Павловна подсобит.
Оля раздумывала два дня и решила, что будет рожать. Саша обрадовался:
— Я дочку хочу, чтоб на тебя похожа была. Но если пацан будет — тоже хорошо.
Огорчало Олю только одно: Саша вдруг решил найти родных. Её это привело в раздражение и недоумение:
— Зачем? Ты же сам говорил, что ты им был не нужен и они тебе не нужны.
— Мне — не нужны, это да. Но ребёнок имеет право знать своих предков.
— И что он будет делать с этими предками? — раздражённо спросила она. — Если им сын до лампочки, так внучка и вовсе не нужна. Лучше вообще не иметь родни, чем знать её и понимать, что ты им не нужен.
— Ну мало ли, — вяло сопротивлялся Саша. Оля видела, что возразить ему нечем, но больше спорить не стала. Саша теперь очень много работал, редко бывая дома и омрачать короткое совместное время ссорой не хотелось.
— Скучаю без тебя, — пожаловалась она. — Ты столько работаешь! Только поспать и приезжаешь. Зачем ещё какие-то поиски?! Я послезавтра на УЗИ пойду, думала, что, может, вместе.
Саша обнял её, вздохнул:
— Я тоже скучаю, но надо иметь какой-то запас, — на всякий случай. Когда родится наш малышка, мало ли что может понадобиться! Тебе тогда уже нужна будет помощь дома, я столько работы набирать не буду.
Оля стала перед зеркалом, пожаловалась:
— Я такая страшная стала из-за токсикоза. Морда осунулась, под глазами круги, как у панды. Мне кажется, что ты просто удираешь из дома, чтобы не видеть меня такой.
— Ты для меня всегда самая красивая! — в его голосе звенела обида.
Оля грустно улыбнулась. Не смотря на заверения мамы и бабушки, красавицей она себя не считала. Наивный взгляд и свежесть юности освещают любое лицо, делая его милым и симпатичным, но от постоянной тошноты она выглядела измученной и вся миловидность пропала. А Саша, кажется, стал ещё красивее. Раньше ей нравилось, что на него оглядываются: вот какого парня отхватила! Сейчас она чувствовала уколы ревности.
— Да всё я понимаю, — сказала она и отметила сварливые нотки в собственном голосе. — Только всё равно мне тоскливо и хочется плакать. Гормональный скачок, эмоциональная нестабильность — такие дела.
— Всё будет хорошо.
— Обещаешь?
— Конечно! Ты же видишь, я работаю над этим, — твёрдо сказал Саша. —
Оля, совершенно успокоенная отозвалась:
— Ну тогда ладно.
Глава 7
Перед первым ультразвуковым обследованием Оля немного нервничала. Жаль, что муж не будет её сопровождать! Было бы спокойнее. Но… нет, так нет. Как ни крути, Саша прав: деньги им ещё понадобятся, поэтому работа важнее. Тем более, что там смотреть? Оля представляла, как выглядит изображение в ультразвуке — там и не разобрать ничего. Даже пол ребёнка скорее всего не определить. Хорошо, если окажется девочка — как хочет муж. Самой Оле было всё равно: лишь бы ребёнок был здоровый.
Она украдкой наблюдала за Сашей, пока он собирался на шабашку: муж надел джинсы и свитер и дольше обычного крутился перед зеркалом, укладывая волосы. Прямо как перед свиданием прихорашивается! Она опять начала нервничать.
Он заметил её взгляд, спросил:
— Может, подстричься лучше?
— Можно, — согласилась она, отводя взгляд.
— Пока! Не унывай! — он наклонился, чмокнул её в щёку, закинул на плечо рюкзак и вышел в коридор.
— До вечера!
Сухо щёлкнул замок.
Оля опустилась на диван в полном расстройстве чувств, почти в панике. Она, конечно, подурнела, но это же только из-за токсикоза. Неужели Сашка, её любимый милый и искренний Сашка, завёл любовницу?
Через четверть часа Оля уже переживала не о предполагаемой измене мужа, а о том, что она сама могла такое подумать о нём. Как только в голову пришло!
Сашка, конечно, этого не узнает, но Оля всё равно почувствовала себя виноватой, поэтому решила напечь к его возвращению пирогов. Она замесила тесто и отправилась на короткую прогулку. К её возвращению тесто как раз поднялось.
Оля включила музыку и начала стряпать. Какая чудесная погода стоит! Надо всё же уговорить Сашу, чтобы сделал себе выходной, чтобы дать ему возможность выспаться, и нормально погулять вместе, пройтись по парку, может быть сходить в кино. А вечером после ужина они будут пить чай с пирогами и читать. Или поиграют в настолку, только тогда надо будет и бабушку привлечь, вдвоём не так интересно.
Когда Екатерина Павловна заглянула на кухню, Оля как раз заканчивала убираться.
— Бабуля, пирог отрезать? Тебе чай заварить или лучше с молоком?
Сама Оля любила к горячим пирогам налить молока из холодильника, но бабушке сделала чай, после чего вытащила её на прогулку. Сходили к реке, покормили уток, и пошли назад: Катерина Петровна ходить по жаре быстро уставала. Женщины уже были в своём дворе, когда у Оли зазвонил мобильник.
Номер был незнакомый, но она чисто автоматически приняла вызов. Услышав приятный баритон, спохватилась: верно опять какая-то реклама, но сбросить не успела…
Екатерина Павловна с тревогой глядела на побелевшее лицо внучки.
Та опустила телефон и сказала без выражения:
— Саша разбился. Гнал на большой скорости и врезался в другую машину.
— Господи…
— Это какая-то ошибка, — с трудом сказала Оля. — Саша водит аккуратно, он никогда не гонял.
Последующие дни слились в один сплошной кошмар. Приехали родители. Оля привезла в морг одежду, но не могла поверить в Сашину смерть до самых похорон.
Сашин телефон ей не отдали, сказали, что раздавлен. Но у них была записная книжка, в которую записывали всё, что могло пропасть из цифровых носителей: пароли, пин-коды, номера телефонов, адреса. Оля нашла номера Сашиной бригады, сообщила о его смерти.