По волнам памяти
Шрифт:
Саше считал, что он готов к любой информации, но оказалось, что это не так. Горло сжало спазмом, глаза жгло. Значит, родители не отказывались от него! Мать искала, да и отец, значит, любил и не хотел разлучаться, раз в бега прихватил с собой.
Справившись с первым ошеломлением, он взглянул на хозяина, который с аппетитом уплетал торт и, сглотнув комок в горле, тихо сказал:
— Спасибо!
На бумаге было всего несколько строчек, но они скакали перед глазами и не сразу удалось прочесть имена
Кузнецовы — самая банальная
— Будешь сейчас звонить?
Саша помотал головой:
— Надо сначала привыкнуть к мысли, что… что они есть и что меня не выкинули за ненадобностью, а просто потеряли.
— Тоже верно. Ты пей, остынет же.
Он поднял чашечку, с наслаждением вдохнул аромат и глотнул терпкий горьковатый напиток. Какой необыкновенно вкусный кофе сварил Анатолий Николаевич! Вдруг ужасно захотелось есть. Саша с жадностью накинулся на торт.
— Эх, надо было тебя ужином покормить. Не сообразил.
— Не надо! Домой сейчас, там и поем.
— Ну ладно.
— Спасибо громадное! Не представляете, как я вам благодарен!
Хотелось немедленно поехать по найденному адресу и посмотреть на родню, но Саша справился с нелепым порывом. Далеко не факт, что даже просидев весь день у калитки дома, он их увидит. Уже не говоря о том, что, может, они лишь зарегистрированы по этому адресу, а жить могут в другом месте. Дом может оказаться не шикарным особняком, а гнилой избушкой.
Саша несколько дней ходил в нерешительности. Мать его искала, но потом, видно, смирилась с потерей и перестала искать. Стоит ли смущать её душевное спокойствие, вторгаясь в спокойную налаженную жизнь?
Хотел было посоветоваться с Олей — но не решился. Она не считала поиск родственников важным и нужным, да и вообще, его родня — ему и решать.
Саша долго рассматривал бумагу с именами и координатами родных, словно надеялся найти там что-то новое, что поможет ему понять, как действовать. Плохо, что Анатолий Николаевич не догадался написать даты рождения. Хотя бы представлять возраст матери! Может, ей чуть за сорок, и никакие потрясения не страшны, а может, если он поздний ребёнок, и за шестьдесят — тогда надо быть осторожнее. А брат? Старший он или младший? Хотя, если и младше, то ненамного.
Несколько раз Саша повторил имена вслух. Людмила Эдуардовна — имя звучало вычурно и официально. Илья Александрович — мягче, уютнее. Саша почти уверился, что брат младше и решил, что сначала надо поговорить с ним и уже у него спросить о матери. И сразу стало легче.
По дороге с работы он свернул в тихую улочку, остановил машину и набрал номер брата.
— Слушаю?
Саша глубоко вздохнул, и сумел сказать почти спокойно:
— Добрый вечер, Илья. Ты, наверное, знаешь, что у тебя был брат?
После небольшой паузы голос, в котором явственно слышалось недоумение, ответил:
— Ну, допустим, знаю. И что? Кто это говорит?
— Это… я, Алексей. Я твой брат, — Саша даже запнулся, так странно было называть себя непривычным чужим именем. Рос в детском доме, а сейчас попробовал найти родных и… вот, нашёл…
Молчание длилось так долго, что Саша не выдержал:
— Алло! Илья?
— Я здесь, слушаю, — голос звучал хрипло. — Ты… это… Блин, неожиданно как! Даже не знаю, что сказать…
— Ты… не рад?
— Я? Рад, конечно. Но знаешь… обалдел. Нам надо встретиться!
Саша с облегчением перевёл дух. Только сейчас он понял, как боялся что услышит, что Илья знать не знает и знать не хочет никаких братьев.
— Да, конечно. И живу недалеко, в Александровке. Я на колёсах, могу приехать. Только сейчас работаю. Вот разве что в субботу… Ты как, свободен?
— В субботу? Дай подумать… Ага, свободен, да. Давай тогда в пятницу созвонимся и уточним, что и как.
— Послезавтра, значит? Хорошо. Слушай, скажи про маму. Я ничего о ней не знаю. Какая она? Сколько лет ей, как здоровье? Хотелось ей позвонить, но не решился: вдруг у неё сердце слабое или ещё что, а тут такое потрясение.
— Да, — отрывисто сказал Илья. — Слабое. Это ты прямо молодец, что сообразил сначала мне позвонить. У мамы всё плохо, готовится к операции. Не надо её сейчас беспокоить.
— Что за операция? — встревожился Саша.
— Опухоль. Встретимся — всё расскажу.
Илья сбросил вызов. Саша, оглушённый диагнозом, некоторое время бездумно смотрел на дисплей мобильника и только когда тот потемнел и погас, тронул машину с места и поехал домой.
Он ругал себя. Ведь мог найти родных раньше, а теперь вот… Кто знает, насколько серьёзна опухоль, какая стадия, насколько она угрожает жизни?
По пути он опять решил всё рассказать жене, но уже подъехав к дому, снова передумал. Не нужно сейчас грузить Олю своими проблемами. Ей и так нелегко приходится. Вот когда маме сделают операцию и будет уже какая-то ясность… А может, лучше и вовсе после родов, чтобы не напрягать.
Саша решил, что в пятницу свяжется с братом вечером, часов в восемь. В душе он надеялся, что Илья позвонит первым. Очень хотелось, чтобы брат тоже проявил заинтересованность во встрече.
Хотя уже после трёх часов он стал нервничать: у Ильи, наверняка хватает забот с матерью. Надо самому инициативничать!
Но всё же Илья позвонил — в самом начале шестого.
— Привет, это я. Узнал? Как договариваемся на завтра?
— Я приеду. К вам домой, как понимаю, пока нельзя. Куда? В кафе какое-нибудь?
— Давай в кафе, — согласился Илья. — У нас их до фига. Вот, на Садовой уютная кафешка есть. Ты во сколько выезжаешь?
— Часов в десять.
— Во! Позвони, как будешь подъезжать, я туда подойду.
Было так странно сознавать, что уже завтра он увидится с братом. Подумать только, у него в самом деле будет брат! Да что там, уже есть!