По законам Дикого поля

Бажанов Евгений Александрович

Вожа с Евлампием и Дружиной на рассвете ушел на реку с пиками добыть кабана, которых в камышах водилось немалое количество. Домашнего скота уцелело мало, и его решили сохранить на племя или на крайнюю нужду.

Нашли логово кабана, похожее на копну из камыша. Кабана выгнали из камышовых зарослей на речной лед. Здесь кабана легче взять. Маленькие кабаньи копытца на скользком льду разъезжались. Кабан скользил и падал. Но зевать нельзя. И на льду кабан весом пудов в пятнадцать-двадцать запросто мог распороть ногу коню и свалить его. Поэтому били кабанов длинными пиками, не слезая с коней. Кованые кони на льду чувствовали

себя увереннее кабана.

Рискованная охота. Зато мяса хватит надолго.

В тот же день Вожа оставил табунщикам несколько ружейных зарядов и уехал в зимовье.

23

Остаток зимы и начало весны звероловы, Мотя и ее мать жили в зимовье. Прасковья стряпала, стирала, ходила на реку полоскать в проруби белье. Молодые заносили с мороза шкуры и выделывали их. Чинили старые сети, вязали новые…

В марте ударяли холода такие, что воздух становился будто стеклянным, кристально чистым. Вороны и сороки сидели на ветках, утопив лапки в подбрюшном пухе, и взлетали только в том случае, если человек подходил очень близко. У больших зверей пар валил из ноздрей. Зима и есть зима.

Только дни становились все длиннее, а ночи короче. Во второй половине месяца днем все чаще случались оттепели. Снег сильно просел, а в оврагах на солнечной стороне источен солнцем. Весна ожидалась, но пришла все равно неожиданно. Как всегда, о ее приходе известили могучие орлы. Еще стоял санный путь и почти везде лежал снег, когда в самом конце марта в один день вернулись орлы, оживив пустынное небо. Вскоре появились жаворонки и трясогузки.

Первые птицы на хвосте принесли весну. Денька через три после того появились первые проталины. К их появлению прилетели скворцы. Раздались первые песни певчих птиц, жаворонков. Под эту песню каждый день прилетали стаи уток, журавлей, гусей…

На реках лед вздулся, посинел. Водоплавающие птицы важно ходили по льду. Кормились они в поле, плескались там, где на озерах у берегов появилась первая вода.

В середине апреля на проталинах проклюнулась первая молодая травка. Началось бурное таянине снега.

В один из таких погожих дней в зимовье прискакал Дружина с хорошим известием для Вожи:

– Приезжал посыльный от капитана. Он просит тебя приехать в Самару. С тебя обвинения сняли. Кабатчик с Острогой и Заплаткой опоили и ограбили проезжего офицера. Их разоблачили. Кабатчик в тюрьме, а Острога и Заплатка бежали в поле. Мы с отцом избу поставили. Если поедешь в Самару, мать и сестру заберу с собой.

– Хорошие вести, – Вожа, слушавший вначале настороженно, повеселел. – Пожалуй, поеду в Самару. Меха продам и дело сведаю.

На реке Самаре сломался лед. Звероловы вначале ехали по льду, но почувствовали его мягкость и пошли берегом, обходя особо топкие места, ища брод через притоки, вышедшие из берегов. Солнце, журчащая вода и птичий гомон заполнили пространство Дикого поля. Из степи доносилось мяукание и брачные крики каракала-степной рыси, звонкое ржание дикого жеребца.

На этом празднике жизни Вожа и Васек чувствовали себя такими же счастливыми и немного ошалевшими. Они то и дело пускали коней вскачь за крупными гусаками, то останавливались и слушали пение птиц. Воздух чист. К тому же еще нет ни комара, ни мошки. Ничто не отравляет жизнь. Окружающий мир наполнялся праздничными свадебными

звуками.

В дороге звероловы пили березовый сок, наблюдали первое появление бабочки лимонницы и ледоход на реке. Толстые тяжелые льдины несло быстрым течением поднявшейся полой воды. Льдины время от времени сталкивались, трескались, срезали небольшие деревья на затопленном берегу.

Люди играют свадьбу осенью, звери – в конце зимы и в первой половине весны, а птицы только-только начинали свадебные игры. На ветках еще голых затопленных деревьев уремы токовали тетерева. Васек не удержался и передразнил тетерева:

– Чу-фышш, чу-фышш!

Подманив самку тетерева, он захлопал в ладоши.

– Река распалилась [146] , – сказал Вожа. – Впереди будет много затопленных низин… Пойдем севернее.

В Самаре Вожа справился о капитане Долматове в воеводской конторе. Служащий сообщил:

– Ищи его в конторе Оренбургской экспедиции. У них свои службы.

И в крепости чувствовалась весна. В отличие от притоков Волга еще подо льдом, но со дня на день могла вскрыться. Тогда оживет пристань. Но в воздухе уже пахло весенней прелостью, влагой от подсыхающей земли. Некоторые избы светились свежей побелкой. Во всех окнах весело зеленела рассада горчицы. Большинство слобожан мужчин ушли в поле, зато в крепости на плацу солдаты проходили военную науку.

146

Распалилась – вскрылась.

Завидев зверолова, Долматов не стал чиниться, улыбнулся, шагнул к нему и взял ладонями за плечи:

– И не сказать, как рад тому, что ты пришел работать с нами. На днях выходим. Нам предстоит совершить странствие поперек Дикого поля. Пойдем до Каспийского моря, потом в Азию за Яик, далее поднимемся до Уральских гор и оттуда вернемся в Самару. Изучим край, соберем материалы.

Вожа пожал плечами:

– Что не пойти? Места известные. Через неделю степные реки войдут в берега, земля подсохнет и можно идти. Готово ли снаряжение?

– Все готово. Сам посмотри. Выскажи свое мнение. Можно прям сейчас посмотреть.

Среди прочего Вожа оглядел походную повозку. Сделал замечание:

– Одно ободное колесо плохое. Заместо дубового поставлено березовое. Да зачем нам тагарка? С ней переправы через реки и овраги трудные. И по пескам с ней долго будем идти. Каждому всаднику двух заводных коней – и довольно. Провизии много брать ни к чему. Поле нас прокормит.

– Будь по-твоему, – согласился Долматов с предложением зверолова-проводника.

Вожа подрядился на работу в Оренбургскую экспедицию отчасти из любопытства. Уж очень занятными ему показались ученые люди из неведомого Петербурга. До выхода в Поле зверолов мог отдыхать. Но в первый же день пребывания в Самаре к нему обратилась партия переселенцев.

Вожа взялся вести переселенцев с согласия капитана, который взял с него слово вернуться за день до отправления эспедиции из Самары. Растроганные переселенцы решили заказать угощение для проводника в закусочной возле бурлацкого базара, где частыми посетителями бывали купцы и другие состоятельные гости. На столах в закусочной белоснежные скатерти и другие признаки столичного убранства.